Настя, немного волнуясь, решила максимально сосредоточиться и изложить кратко, но по существу, всё происшедшее с ней, когда она «потерялась».
«Евгений Николаевич, я сейчас расскажу вам только самое главное, самое основное. Почему я заблудилась, я сама не знаю и не понимаю. Просто шла, задумавшись, а затем, неожиданно обнаружила себя в незнакомом месте, в полном одиночестве. Никаких ваших свистков и криков я не слышала, это правда. Я сама сначала сильно испугалась. Особенно тогда, когда увидела перед собой огромное болото, напоминающее целое озеро. Я сразу поняла, что болото это непроходимое и, что забрела я сюда совершенно случайно и непонятно каким образом, вообще, это произошло».
Здесь Евгений не выдержал:
«Настя, неужели всё это, что ты мне сейчас рассказываешь, ты не могла мне изложить дорогой? Зачем мы торчим здесь сейчас, когда каждая минута нам дорога. Давай, лучше, пойдём быстрее, а пока мы в пути, ты мне всё расскажешь, а я тебя внимательно послушаю. Я тебе обещаю, что даже перебивать не буду, а выслушаю весь твой рассказ до конца».
Здесь руководитель приготовился было идти, но Настя торопливым жестом остановила его.
«Евгений Николаевич, а теперь я вам расскажу самое главное, а для этого нам с вами просто необходимо находиться именно здесь и никуда не уходить. В этом-то как раз и заключается весь смысл того, что я видела и срочно должна вам рассказать, хотя для меня это очень даже нелегко».
В этот момент она окончательно поняла, что больше говорить слишком неопределённо она не имеет права и, пусть непонятно, несуразно, пусть, как получится, но она должна быстро, за несколько минут изложить всю «суть дела» командиру отряда. И Настя, буквально, затараторила, да так быстро, что Евгений в самые первые секунды её «болтовни» ничего не мог понять. То есть, повторилась аналогичная ситуация, как у Насти с солдатом. Но, постепенно, Настя освоилась и стала говорить более уверенно и более понятно.
«Понимаете, Евгений Николаевич, когда я заблудилась, то почти сразу вышла к болоту, которое потом исчезло. Через некоторое время я, как будто, услышала чьи-то шаги, которые, словно хлюпали по болоту. Я считала, что болото непроходимое и, поэтому, очень удивилась и даже испугалась, потому что совершенно не могла себе представить, кто бы это мог быть. Так я прождала минут десять, всё время прислушиваясь. Вскоре вроде всё прекратилось, и я уже было подумала, что мне это просто показалось, что не может по непроходимому болоту кто-то идти. Но, оказывается, я ошиблась. Ещё минут через пять-семь кусты, растущие около болота, медленно раздвинулись, и я увидела выходящего из этих кустов человека. Сначала я не поняла, что это за человек, и откуда он, вообще, взялся. Но затем я с удивлением разглядела, что передо мной находится самый настоящий красноармеец времён первого периода Великой Отечественной войны, а точнее 1941 – 1942 годов».
Евгений с огромным удивлением посмотрел на неё, затем легонько взял её за руку и спросил:
«А ты в этом уверена, что это был именно красноармеец времён войны, а не переодетый в красноармейскую форму какой-нибудь современный шутник?»
«Евгений Николаевич я, конечно, не знаю и многое в этой загадке не могу понять. Но вёл этот человек себя, поверьте, очень даже странно».
«А в чём, по-твоему, эта странность заключалась? В чём она, конкретно, проявлялась?»
