Сантехник
«Почему ты молчишь, солнышко?»
Телефон задрожал вместе с моей рукой, а во рту стало сухо.
Интересно, зачем тебе так срочно понадобился сантехник в двенадцать часов ночи, дорогой? И давно ли у вас с ним такие неформальные отношения? Конечно, сразу стало понятно, кто скрывался за этим контактом.
Я почувствовала себя странно, будто мне полегчало от разоблачения мужа, от осознания его предательства. В какой−то мере да. Сомнения улетучились и больше не грызли меня, груз неопределённости упал с моей души. Да, изменил, да, всё предельно понятно. Накручивать и изводить себя теперь нет смысла. А потому я расслабленно села в кресло, вытянула ноги и приготовилась к интересному времяпрепровождению. Открыла сообщения и улыбнулась тому, что малолетка бесстыже игнорирует Витю с момента нашей с ней встречи.
Повелась. Даже забавно.
«Как дела, солнышко? Ты не забыла поесть после тренировки? Не перенапрягайся сильно, ты ещё нужна мне здоровенькой.»
«Тебя забрать из студии?»
«Лилечка, куда ты пропала, я же волнуюсь.»
Я скривилась. У неё даже имя милое. И какая забота от моего мужа! Просто прелесть. За себя бы он так беспокоился, как за эту мелочь. Но какой там, заботы о своём здоровье он великодушно повесил на меня сразу после росписи в загсе.
Остальной диалог был предусмотрительно удалён, и я не смогла прочитать переписку влюблённых голубков. Сколько же он уже очищает диалоги и скрывает от меня свой роман?
Я повертела телефон в руках и уже было хотела кинуть его в мужа, как вдруг «Сантехник» решил ответить на сообщения.
«Потому что я не хочу быть игрушкой. Я полюбила тебя, узнала твою душу, открыла тебе свою, мы были одним целым, а сейчас я одна, разбита на тысячи кровоточащих кусков, и мне очень больно. Эту боль причинил мне ты. Я хотела закончить нашу ложь, она разъедала и тебя, и меня, глушила нашу любовь и блокировала чакры. Поэтому я рассказала всё твоей жене. Я знала, как тебе больно обманывать её. Но оказалось, что обманутой оказалась лишь я.»
Прочитав всё, я тяжело сглотнула. Заблокировать её, что ли? А следом за первым пришло второе сообщение, такое же длинное и полное боли.
«А еще я так и не осмелилась тебе сказать, поэтому напишу тут: я ношу под сердцем твоего ребёнка. Уже два месяца. И я буду любить его. Нам не нужны от тебя ни алименты, ни участие в нашей жизни. Я пошла к твоей жене, чтобы наш малыш не родился во лжи, чтобы у него была настоящая семья, любовь двух родителей. Я не держу на тебя зла, вселенная посылает нам людей и испытания для опыта, я тоже стану сильнее. Я буду рассказывать нашему ребёнку только хорошее о его отце. О том, какой он у него умный и сильный. О том, как красиво он пел птицам, когда мы устраивали пикники на берегу озера. О том, как смешно он готовил оладьи в форме сердец и перебарщивал с сахаром, но делал это с заботой. Как неловко заплетал мне волосы в косы, а потом вплетал в них ромашки. А ещё о том, как он любил его маму. Таким ты останешься для меня, и таким же будешь для нашего ребёнка, я не пущу грязь в свои воспоминания.
Спасибо за всё. Если тебе есть, что мне сказать – завтра я работаю до четырёх, а потом уезжаю туда, где мы мечтали жить вдвоём. Если нет – больше не побеспокою.»
Я чуть не прослезилась. И одновременно рассвирепела ещё больше. Ревность жрала меня изнутри, выворачивала нутро и заставляла прижимать руку ко рту от накатывающей тошноты.
