Химера выпученными глазами косилась на хозяйку и…бочком придвигалась ко мне, мордой толкая перед собой пустую миску. Видимо, тваряюшка почуяла, что из двух девиц еду положит скорее та, что сидит и смотрит на мир хмурым взглядом, а не хозяйка, которая в порыве радости способна забыть обо всем, не только о бедной голодной Пусечке.
– А днем – экзамен, – спустила я Силь с небес на землю. – И хорошо бы к нему подготовиться, – с этими словами я подхватила миску с пола и подошла к шкафчику. А потом насыпала в посудину корма и поставила ту перед носом обрадовавшейся химеры.
«Пусть в этот вечер хотя бы одна животинка будет безгранично счастлива», – подумала я, глядя на урчавшую над миской Пусю. А потом достала банку с арахисовым маслом, сделала уже себе и Силь по бутерброду, заварила крепкий кофе, и… мы с подругой ударились в разнузданный загул по параграфам учебника. Вакханалия продлилась за полночь.
Я так и уснула, с учебником в обнимку. И во сне меня почему-то преследовали не видения, а запахи, точнее – один запах. Это были мужские благовония с нотками пряного вина, имбиря и корицы. Они окутывали меня, словно что-то шептали, а потом голос из ниоткуда настойчиво произнес: «Верни, что взяла!» И требовательно так, словно приказ отдавал.
Я пробовала заверить, что ничего не брала. А неизвестный все твердил: «Отдай! Отдай!! Отдай!!! Или умрешь». А я не понимала, что именно взяла, бежала прочь, потому что погибать мне совершенно не хотелось. Вот только меня будто опутывала паутина, так что шевелиться становилось все сложнее. И дорога была каменистой, с ухабами и рытвинами. Я запнулась об одну из колдобин и упала с размаху.
Боль тут же обожгла плечо, которым я ударилась, и… Я проснулась. На полу, замотанная в одеяло не хуже, чем в смирительную рубашку.
– А-ш-ш-ш, – зашипела я от боли. Потому что та, в отличие от сна, была настоящей. А у меня еще после вчерашнего прибалконивания синяков и так было хоть отбавляй.
– Ники? – продрав глаза, сонно произнесла Силь, увидев мою импровизацию на тему «гусеница в коконе».
– Кошмар приснился, – коротко пояснила я, пытаясь выбраться из одеяла.
– Аа-а-а, – зевая, ответила подруга и, поняв, что ничего страшного не произошло, вновь задремала.
А я завозилась на полу. Еще никогда в жизни одеяло не пыталось удержать меня в объятьях сна столь буквально. До этого я думала, что основная опасность постели – это коварство подушки. Когда ты предельно осторожно встаешь с кровати, но оп! Одно неловкое движение – и опять спишь. Глубину своего заблуждения я поняла только сейчас, когда спустя почти минуту смогла в лучших традициях туго запеленованного младенца – дрыгаясь и изворачиваясь – освободиться из плена.
– Уф! – Сдула упавшую на лоб прядь и глянула на часы, что лежали на прикроватной тумбочке. Пять утра. Ложиться спать уже бессмысленно. Вставать еще рано. Но это по моему мнению. А вот для химеры такое время для пробуждения было в самый раз. О чем она и сообщила.
Покормив Пусю, я пошла умываться, потом сварила кофе, сделала себе еще один бутерброд и засела за учебники. Вот только нервное напряжение не позволяло мне сконцентрироваться на прочитанном. Я жутко волновалась перед предстоящим экзаменом. В конце концов плюнула, отложила книгу и постаралась успокоиться. Вчера произошло многое. И обдумать это я не успела. Зато сейчас есть время. А заодно возможность.
