Наконец, засуетились официанты, раскладывая десерты по тарелкам.
Ко мне на блюдо опустился чизкейк, какие-то воздушные корзиночки, крошечные эклеры… Я мельком взглянула на свою соседку: как она будет есть свои угощения? Дама сидела с прямой спиной, сжимая вилку и нож, а на ее тарелке одиноко лежал крошка-эклер. Я тоже чуть выпрямила спину, схватила одну из вилок подле меня и накинулась на десерты.
Божественно вкусно! Пирожные вовсе не требовали ножа: они таяли от одного прикосновения ребра вилки!
Я забыла про все свои неурядицы: ради таких вкусностей можно было и претерпеть столько сегодняшних событий! Есть же в жизни справедливость!
Моя тарелка довольно быстро опустела, и официант наполнил ее новыми угощениями. Мне очень хотелось чая, но передо мной стояла пустая чашка и бокал шампанского. Уподобляться этим чванливым зазнайкам и делать «знак рукой» я не хотела, поэтому запила десерты игристым и продолжила уничтожение эклеров с тарелки.
Скоро гости начали вставать из-за столов и возвращаться в общий зал.
Пижон, что сидел рядом и вел диалог со своим соседом, встал и тронул меня за локоть.
– Идем, – властно сказал он, и я, закинув в рот большой кусок эклера, нехотя повиновалась.
В зале к нам подошел Виктор Степанович.
Меня передернуло.
– Какими судьбами, Марсель? – он, как ему, по всей видимости, казалось, мило улыбнулся. На самом деле, больше походило на оскал.
– Здравствуйте, Виктор Степаныч, – сухо ответила я, – тот же вопрос могу адресовать и Вам.
– Я давно в списке приглашенных, – надменно улыбнулся он и обратился к Пижону, – Виктор Зазубнов, управляю «Золушкой»; должно быть, Вы слышали о нашей сети. Рад познакомиться.
Мой бывший гендиректор протянул руку Пижону.
Тот едва смерил Зазубнова взглядом и пожал ему руку:
– Денис.
– На сколько мне известно, ваша компания занимается стройкой? – продолжал разговор мой бывший начальник, – полагаю, у нас с Вами есть общие интересы. Мы как раз ищем помещения на севере страны для новых магазинов.
Я видела, что Пижону очень не хочется продолжать разговор, и втайне позлорадствовала – пусть помучается!
Выпитое шампанское давало о себе знать, и я покинула беседующих. Надо было найти туалет.
Поблуждав по залу, я, наконец, увидела нужную дверь и юркнула в кабинку.
Я уже собиралась нажать на кнопку слива и выйти к рукомойникам, как услышала голоса вошедших женщин.
– Видела эту рыжую с гипсом, что Нечаев привел? Малолетка какая-то! Видела, как она уминала эклеры? Как с голодного края!
Я поджала губы.
– Да плюнь на нее! Видно, однодневка какая-то! У Нечаева девки надолго не задерживаются! А эта вообще хабалка какая-то! Уверена, это последний раз, когда ее видели! Витя Зазубнов сказал, что она вообще у него раньше секретаршей работала!
Я не могла больше это терпеть и сердито нажала на слив. Когда я уже вышла из кабинки, женщины, наоборот, уже скрылись в своих.
Сначала я хотела подождать их выхода, чтобы посмотреть на их рожи, но потом плюнула и вышла из туалета.
В чем-то они правы: я действительно тут в первый и последний раз! И к моему великому счастью – я их больше не увижу.
Хабалка! Нет, ну надо же! Хабалка, потому что ем эклеры! Вот дуры напыщенные!
Хотя, честно признаться, мне было паршивенько.
Я понимала, что мнение каких-то куриц меня волновать не должно, но все равно был неприятный осадок.
Вдобавок, меня начало мутить.
Я подошла к бару, чтобы взять воды.
