Волча грустно выглянул из конуры, Лара потрепала пса по голове и утешила:
– Не повезло тебе, бедняга. Не надо мамку злить. Обещай больше не валяться на грядках и домой вовремя приходить.
Волча заметно повеселел, оживился, вылез из будки и облизал Ларе ноги, яростно виляя по сторонам «поросячьим» хвостиком.
Вернувшись в помещение, Лара принялась искать кота, пока тот не наложил кучи под койки да блох не скинул на ковер. Те больно кусаются, маму нервируют.
Рыжик нашелся под бывшей родительской кроватью. Лара ловко его оттуда достала и отнесла на улицу. Летом нечего котам дома делать!
Она взглянула на будильник, время девять, а дети спят, засони. Стало тоскливо и одиноко. Лара принялась громко греметь посудой. В комнатах послышались звуки – просыпаются домочадцы.
– Мама? – жалобно позвала Кася.
Лара пришла в спальню – Косуля плакала.
– Чего случилось?
– Я… пипи. – Сестра ткнула пальцем в мокрое пятно посередине кровати.
Тело Лары протрясло, по коже пробежали мурашки озноба – вечером жди скандал.
– Вставай, мы матрац вынесем сушиться.
Лара одела и причесала Касю, усадила в детский стульчик.
– Хочешь сама поесть? Ты уже большая девочка, – предложила Лара.
Сестра кивнула, схватила ложку и принялась наворачивать с аппетитом кашу. Зачем мама настаивает, что Косулю нужно кормить взрослым, если она способна сама? Непонятно.
Из спальни появились мальчишки.
– Напрудил сегодня? – обратилась Лара к Семёну.
– Не-а. – Довольно мотнул головой братишка.
– Молодец! – похвалила Лара и порадовалась: не зря вчера его перед сном выводила во двор.
Лара вынесла по очереди два матраса. Сенькин кинула на обычное место проветриваться, поверх стопки досок, а родительский повесила на забор за сараями сушиться.
Когда Лара вернулась, Кася и братья уже поели и сидели в кухне.
– А батька где? – серьезно спросил Тима.
Папа домой утром не явился, то ли запил, то ли смена утренняя выдалась – совершенно неясно. Лара давно перестала высчитывать, на работе ли он. Пришел и то хорошо.
– Не знаю. – Она пожала плечами. – Пойдемте на улицу в жмурки играть! Кто последний – тот и водит!
Наперегонки с громким ором вчетвером рванули наружу, почти выбив входную дверь из пазов. Замечательно быть дома одним, без родителей. Можно бегать, визжать от радости, толкаться и даже двери с ноги открывать. Ни у кого голова похмельная не раскалывается, ни у кого нервы от громких звуков не сдают.
Последней до скамейки добралась Кася. Ей повязали платок на глаза и чуть раскрутили. Дети бросились врассыпную. Сестра, вытянув руки, медленно ходила по двору. Остальные на цыпочках, бесшумно подкрадутся к ней и резко хлопнут в ладоши позади. Та обернется, хватает ручками уже пустой воздух. Забавно!
А Тимка любил особо подразнить:
– Косуля, иди сюда. Я здесь! – и перемещался в другое место.
Спустя время Касе в руки попалась Лара, специально поддалась. Сестра маленькая, никогда их не поймает.
Игра понеслась веселей. Лара словила Сеню, тот Тимку, который ловко схватил Лару. Крик, шум, быстрота.
Один раз, правда, случилась неприятность: Малой упал и ударился коленкой. Он собрался расплакаться, но старший брат ловко поднял его за руку, грязь отряхнул и серьезно сказал:
– Всякое бывает… Но ты мужик, а мужики никогда не плачут.
Сеня брата любил, во всем слушался и подражал, потому потер больное место и гордо заявил:
– Я и не собирался.
Ребята поиграли еще чуток: набегались, запыхались, вспотели. Дружно уселись на скамеечку отдыхать.
