Лара схватила с полки старое покрывало, постелила на чурку и села сверху. Сколько лет она в сараях наказания отбывает? Седьмой год, если считать с шести. Здесь спокойно, никто не лезет, не орет, ничего делать на заставляет. Сиди в одиночестве, истории сочиняй.
Приученный глаз мигом обнаружил две острые щепки. Лара расчистила от мусора землю и принялась рисовать. Первым взошло огромное солнце, под ним побежала дорога, на ней проявились счастливые мама, папа и маленькая девочка с розовым шариком. Лара точно знала, какого он цвета, ведь столько лет мечтала о нем.
Тимка иногда бывает совершенно противным, специально Лару подставляет, чтобы мать наказала.
***
Брат родился в начале августа, когда Ларе было два с половиной. Через год Тима начал ходить. Мама приучила Лару следовать рядом, за ручку малыша водить и следить, чтоб он никуда не упал.
Тиме мать показывала пальцем на Лару и регулярно повторяла:
– Это няня. Иди к няне. Где няня?
Брат быстро привык обращаться к няне.
Прошел еще год. Двухлетний Тимка вовсю носился по улице, снимет одежду и бегает голышом. Лариной обязанностью назначили находить потерянные вещи.
– Няня, иди во двор, найди Тимины трусы, футболку, носки и сандалии, – командовала родительница, – Без них не возвращайся!
Четырехлетняя Лара бродила по округе, искала потеряшки.
Тогда же в два года братик начал драться – мать научила его в три этапа.
Сперва она объяснила, как угрожать:
– Покажи няне кулак. Вот так.
Малыш копировал грозное выражение лица родительницы, уверенно повторял движение и получал заслуженную похвалу.
– Правильно, молодец!
Мама продолжила учебу.
– На, нюхни кулака! – Она совала руку Ларе под нос, Тима спокойно подражал.
– Теперь скажи: «Чуешь, чем пахнет?» – инструктировала родительница.
Брат подносил к лицу Лары едва сжатую ладошку, с трудом лепетал вопрос.
Первый раз Лара понюхала и ответила:
– Карамелькой.
Ледяные искры посыпались из маминых глаз, сквозь стиснутые зубы вырвалось:
– Дура! Пахнет страхом, болью и кровью. Поняла?
Четырехлетняя Лара кивнула. С мамой следует всегда соглашаться!
Мать на этом тренировку не остановила.
– А теперь ударь няню! Вот так. – Она легонько касалась Лары кулаком.
Брат куксился, нырял головой маме в подол платья, хватался за ее ноги – не хотел он бить любимую няню.
– Мне слабые мальчики не нужны! – Отталкивала родительница Тиму и тянулась к Ларе. – Я тогда няню теперь любить буду, а не тебя. Ее единственную батька обожает, и я буду. А тебя – нет!
И брат колотил Лару во всю мощь кулачков. Хоть и маленький, а больно.
Папка раз углядел мамины действия и возмутился:
– Ты зачем его учишь сестру бить?
– Я учу его постоять за себя, парень должен уметь защищаться, – не смутившись, ответила мать.
– Он ведь брат, должен защищать ее, а не нападать.
– Что с ней церемониться?! – фыркнула родительница, – Надо же на ком-то тренироваться.
– Людок, прекращай! – гаркнул отец.
– А ты, смотрю, проспался после запоя, рожа крокодилья. Решил меня поучить детей воспитывать!
Батя опустил глаза и вышел боком из комнаты.
В три года брат мутузил Лару вовсю, но мать его не ругала:
– Он малыш, ничего не понимает. – Мило улыбалась она. – Ты старшая, с тебя и спрос.
Малыш рос безнаказанным. Иногда Лара осмеливалась дать сдачи тайком, толстопузый брат бежал к маме и хныкал:
– Няня дерется…
Родительница давала ответные инструкции:
– Только слабые девчонки ноют и жалуются. Ты мужик, ты сильный. Сильные мужики никогда не плачут, они смеются в лицо боли. Сильные дают сдачи, бьют наотмашь. Они хозяева жизни. Понял? Покажи ей, кто главный! Иди и врежь!
