– Кстати, сегодня официальный выходной, – сердито прищурился Джулиан, как и все мы неприятно впечатлившийся могуществом нашего куратора. – А вы переигрываете. Если у вас какие-то личные претензии к Эмилии, то это не повод срываться на остальных. – Покосился на меня, поморщился, и снова с вызовом взглянул на некроманта. – Да и на ней срываться не повод. Это в конце концов недостойно.
Похлопала бы его благородству, да только Сэверин меня опередил и, язвительно скривившись, два раза звонко хлопнул в ладони, что лично у меня в груди отозвалось неприятным дребезжанием и жжением на кончике языка. Словно он лгал одним только этим жестом.
– Браво, – язвительно произнёс некромант. – Восхищен вашей смелостью, адепт Изандер. Все так думают?
И обвел остальных притихших студентов своим непревзойденным мрачным взглядом.
Удивилась, но никто от меня не отодвинулся, как от прокаженной. Наоборот, Альб едва уловимо прикрыл плечом, тихоня Харви сердито поправил очки, Янина осуждающе поджала губы, Винс просто напряг плечи, а Джулиан с вызовом вскинул подбородок.
Следующие десять секунд тишины показались мне вечностью, но вдруг уголки губ некроманта едва заметно дрогнули, а поселившаяся в глазах тьма блеснула подозрительным удовлетворением.
– Зарождение командного духа? Как мило. А вы умеете удивлять, дети, но… Нужно ли ваше заступничество ей?
И снова провокация. Снова такая, что берет за живое, ведь однокурсники знают, как я к ним отношусь.
Никак.
И снова они удивили не только меня.
– А с этим мы сами разберемся, – снова вскинулся Джулиан, глядя четко на некроманта. – Первое правило инквизитора: будь беспристрастен и справедлив. Кажется, вы начали о нём забывать, магистр Ламбертс.
– Так и я уже давно не на госслужбе, – криво усмехнулся маг и не знаю, одна ли я это заметила, но в глубине его глаз промелькнула досада. – Ладно, оставим демагогию. Приглашаю всех к столу. Не знаю, как вы, а я голоден. Обсудить все ваши проблемы и чаяния можем после.
Думаю, не одной мне резануло слух «ваши проблемы», но промолчали все. Нужная нам столовая оказалась совсем недалеко – за той самой аркой и чуть дальше по новому коридору. И не знаю, как остальных, а меня неприятно впечатлила пафосность места, где предстояло вкушать пищу следующие два месяца. Да, банальное слово «есть» сюда не подходило совершенно. Только «вкушать», на худой конец «трапезничать». Огромный зал с высоким потолком, в центре длинный стол, застеленный безупречно белой скатертью, на столе вазы с цветами и сервировка такой сложности, словно мы пришли не просто пообедать, а как минимум на званый ужин к императору.
У стола с обеих концов замерли четыре идеально вышколенных лакея в темно-серой униформе, а большинство уже расставленных на столе блюд находились под крышками-полусферами, как в дорогущем ресторане.
– Нда… Что-то у меня уже нет никакого аппетита, – произнесла я, даже не пытаясь понизить тон и взирая на этот шик и лоск с откровенной неприязнью.
Нет, мне не была чужда роскошь, наоборот, я всячески к ней стремилась, но роскошь и вот эта… запредельная кичливость, совсем не синонимы.
– Как-то сразу дом вспомнился, – тоже скривился Джулиан, вызывая своими словами мой неподдельный интерес. Неужели у него дома тоже всё так плохо? Почти сочувствую.
– А нам обязательно пользоваться всем этим? – с ужасом уточнила Янина, взирая на четыре разноразмерных ложки и три вилки.
