Мужчина наконец
замолчал.
От его взгляда,
прямого и цепкого, леденели внутренности. Хотелось бежать без оглядки, вот
только я понимала: побег не решит проблем, ни моих, ни Делле. Мы увязли по уши,
так, что не выбраться. Меня хотят подложить врагу самым низменным способом, а
Делле – расходный материал, он пострадает, если я откажусь.
— Я могу подумать?
— Конечно. Нам
некуда торопиться, фройляйн Рогге. Но на вашем месте я бы решал побыстрее,
все-таки жизнь за решеткой не самая радужная, особенно для молодых парней с…
наклонностями.
— Напоминаете мне
про Делле, а сами предлагаете его бросить и выйти замуж за Киллиана Гримма? —
не выдержала я.
— Свобода Делле в
ваших руках, — мужчина коротко наклонил голову, прощаясь, и исчез на просторах
парка, словно и не было его вовсе. Словно весь этот жуткий разговор мне
почудился.
Я села на землю и горько
заплакала.
Пока Дворец
Правосудия усердно копал под Киллиана Гримма, тот тоже не в одном ботинке спал.
Буквально через несколько дней после памятного разговора враг заявился в гости,
как обычно, с наглой ухмылочкой на губах. Поднялся ко мне в студию (у нас он
всегда чувствовал себя как дома) и, не успев переступить порог, предложил
помощь. Одаренный темным богом лично прибежал за второй сделкой.
— Интересно, чем
таким вы собираетесь мне помочь, герр Гримм? — я спокойно отложила кисть в
сторону и даже посмотрела на Гримма без особой ненависти. Рисование меня всегда
успокаивало, а в последние недели я из студии практически не выбиралась. Даже
стены расписала, вплоть до потолка. До самого потолка не добралась, уж больно
руки устали, но после вражеского визита, быть может, возьмусь.
Киллиан Гримм без
приглашения устроился на кресле, манерно закинул ногу на ногу и нагло улыбнулся,
ведь при мне он больше не стеснялся в выражении истинных эмоций:
— Ты же понимаешь,
Саша, я так дружен с твоей семьей, да и ты мне не чужая… смотреть на твои
переживания нелегко. Ты стала бледна, как полотно одной из твоих картин, а столь
молодая девушка должна цвести и восхищать окружающих. Я не знаю, в чем именно
повинен твой жених, но готов помочь. Чем смогу.
— Отлично. А
взамен что?
Гримм моему
вопросу искренне оскорбился:
— Взамен? Боги,
что ты такое говоришь? Все, что я делаю для тебя – совершенно искренне и
безвозмездно. От всей души.
— Ага. А желание
помочь никак не связано с Дворцом Правосудия, верю.
— С Дворцом
Правосудия? — Гримм, по обыкновению, лживо удивился: мол, что за дела, ничего
не понимаю. И помочь пришел искренне, а не потому, что прознал о планах Дворца
и решил их переиграть. Интересно, он знал, что мне предложили? Или только о
встрече и разговоре?
— Есть такая
организация. Думала, вы слышали.
— Ты так шутишь
или что? Не совсем тебя понимаю.
— Забудем. В чем
будет заключаться ваша помощь, герр Гримм?
— У меня есть
некоторые связи в столице… я постараюсь сделать так, чтобы твоего жениха
оправдали, вот и все. Ты же понимаешь, адвокаты не помощники в делах о
ведьмовстве, без внешней поддержки Делле не выбраться.
— Прекрасно
понимаю, учитывая, что вы его Дворцу Правосудия и подсунули, — ответила я и
заслужила насмешливо-снисходительный взгляд серых глаз. Но я держала себя в
руках, надеясь, что слово Киллиан Гримм сдержит и Делле поможет – как бы плохо
я ни относилась к врагу, его сильные стороны тоже признавала: например, он
никогда не давал пустых обещаний. Уж не знаю, как он собирался вытаскивать
Делле, но меня вполне бы устроил вариант, где он приходит во Дворец с повинной
и рассказывает все как есть. И все довольны. Моего парня отпускают, дворцовые
интриганы в экстазе, Гримма судят по всей строгости закона, а после я с
удовольствием иду смотреть на его публичную казнь. И пусть публичные казни уже
давно отменили, ради гнусного Киллиана Гримма их введут вновь.
