– Всяко бывает, – уклонился от прямого ответа Горобец. – А ты, получается, ко мне на поклон пошел?
– Ну так я хоть «мужиком» на зоне был, но ваши воровские понятия уважаю...
– По понятиям беспредельные «животные» живут. Рэкетсмены которые. А мы по законам живем... Значит, уважаешь наши законы?
– Не все, – признался Родион. – Но почти все...
– Ну спасибо, – язвительно усмехнулся вор.
– Я и на зоне в «общак» воровской отстегивал.
Можно подумать, там, за колючкой, у него был выбор – платить или нет.
– И сейчас считаю, что перво-наперво в «общак» должен отстегнуть... Вот, деньги принес. Шестьдесят тысяч...
– Ты полагаешь, я их приму? – резко спросил Горобец. И впился в Родиона пронзительным взглядом.
– А что? Я ж на благое дело. Сам у «хозяина» был, знаю, как там, в неволе, нужен «грев».
– Хитер ты, бобер. По беспределу шум поднял, Капитона потеснил. А теперь откупиться хочешь?
«Не пойдет», – так должен был сказать вор. Но не сказал. Подал Родиону надежду.
– Почему по беспределу? Мы с друзьями автомастерскую открыли. Капитон наехал. Мы ему «стрелку» забили. А он на нас положил с прибором. И мастерскую спалил. А это большой убыток... Я ему что, сосунок недоделанный, чтобы такое дело прощать? Пришлось толпу поднимать, уму-разуму Капитона учить...
– Да уж вижу, развернулся ты круто. С места сразу в карьер... Только Капитон не успокоился. Ножи на тебя точит.
– Знаю, – кивнул Родион. – Потому к вам и пришел. Хочу, чтобы вы нас рассудили. По своим законам рассудили. Если скажете – рынок ему отдать, отдам. Скажете – извиниться перед ним, извинюсь.
Горобец был польщен. На лице его это никак не отразилось. Хотя взгляд потеплел. И голос дрогнул.
– Извиняться перед ним не надо. А насчет рынка... Да, ты прав, надо вас развести. Чтобы не бодались больше. Мне беспредел не нужен.
Вор задумался. Все глубже уходил в себя. В глазах отразился напряженный ход мысли. Наконец он спросил:
– Я слышал, ты с Боксером не в ладах?
– Кто вам сказал?
Родион был поражен. Горобец успел навести о нем справки. Знал о нем многое. Но чтобы так глубоко влезть в его личную жизнь... Это ж какие у него возможности?
– Сорока на хвосте принесла... Я слышал, он женился на девушке, которую ты... которая ждала тебя...
– Ждала и не дождалась...
– Значит, не врет сорока?
– Не врет... Боксера раньше Веником звали. Потому что он и был веник. Полы им подметали. Слюнтяем был. И надо же, поднялся как. Говорят, крутой, круче не бывает...
– Это только говорят, – поморщился вор. – И не таких крутых опускали... Я про Боксера так, к слову спросил... Короче, что ко мне пришел, правильно. Бабки на «общак», так уж и быть, возьму. И проблему твою решу. Будет тебе встреча с Капитоном. Разводить вас буду, чтобы все миром решить...
На этом разговор был окончен. От вора Родион уходил с надеждой на благоприятный исход дела.
Как так получилось, Родион не знал. В городе было несколько кладбищ. Но он и Капитон хоронили своих бойцов на одном погосте.
Пацанов предавали земле с почестями. Лакированные гробы, горы венков, толпы народу. Священник был, все как подобает. Речи красивые говорились. Родион, Жук и Жека по этому случаю черными костюмами обзавелись. Чтобы все цивильно было. И пацаны из его команды тоже в костюмах при галстуках явились.
И капитоновские устроили своему покойнику пышные похороны. Сам Капитон и его «быки» в большинстве своем также в строгих костюмах. Круто смотрятся. Только в душах у них тихая паника. Еще бы, враждующая сторона тоже полным набором бойцов представлена. А как машутся Родионовы пацаны, рэкетсмены знали не понаслышке.
