Хотя я помню Дашу без кофты в белом кружевном лифчике. Я почти умирал, а эта картина воскресила меня. Даже истекая кровью, я не мог не любоваться ее грудью. Она не очень большая, но в ладонь поместится. Идеально.
Чем больше думаю о груди Даши, тем быстрее кровь приливает к паху. Черт. Сейчас не самый подходящий момент. Хорошо хоть я укрыт плотным одеялом. Стараюсь прогнать мысли о Даше в нижнем белье, но даже если об этом не думать, все равно завожусь от одного близкого присутствия девчонки.
Мы молчим. Она в неуверенности закусывает губу, смотрит куда-то в угол палаты. Чёрные длинные реснички, подведённые аккуратными стрелками, порхают, словно птички. Залипаю на эту картину. Ничего сексуальнее в жизни не видел.
— В общем, спасибо тебе, Витя, — неразборчиво мямлит.
— Ты обещала мне свидание, — громко заявляю.
Дергается. Лицо из смущенного становится перепуганным.
— Ээээ… — и замолкает, не зная, какую отговорку придумать.
Что? Решила соскочить!?
— Ну уж нет, ты меня не продинамишь! Ты пообещала мне свидание. Я хоть и был при смерти, но хорошо запомнил.
Обреченно выдыхает.
— Хорошо, — соглашается, очевидно, от безвыходности. — Да, я обещала.
Неприятно колет тот факт, что Даша, судя по всему, пойдет на свидание со мной через силу. Я никогда не заставляю девушек что-то делать. Это в первую очередь унизительно для меня самого. Я хочу, чтобы девушка сама хотела ходить со мной на свидания, снимать передо мной одежду и проводить ночи в моей постели. Принуждать их к этому — удел моральных уродов.
Но мне нужно получить от Даши шанс. Всего один шанс! И все последующие свидания со мной она будет ждать с нетерпением. А когда Даша окажется в моей постели, сама не захочет из нее выбираться.
Прикоснуться к ней сейчас — кажется чем-то жизненно необходимым. Накрываю ее худую ладошку своей. Вздрагивает. Сжимаю руку, переплетаю наши пальцы. Даша не просит меня прекратить — и на том спасибо. Замерла, не шевелится. Только шумно дышит через слегка приоткрытые губы. Медленно отрывает взор от наших ладоней и поднимает на меня.
Тепло Даши будто проникает в меня. Я напитываюсь этой девушкой, а мне все мало и мало. Хочу еще. Хочу не только ладонь ее трогать. Всю ее хочу трогать. Хочу, чтобы Даша нежилась в моих руках, извивалась и стонала.
Когда второй рукой Даша осторожно, с опаской, касается моих татуировок, едва ощутимо проводит по ним кончиками пальцев, кровь окончательно отливает от мозга к паху.
— У тебя такие интересные рисунки, — внимательно изучает, продолжая водить по ним ноготками. — Они что-то значат? Или просто так?
Мне не то что говорить тяжело, мне дышать тяжело. Легкие горят огнём, пах сейчас взорвется от напряжения. Нужно прекратить это безумие, которое я же и начал. Зачем я взял ее за руку? Зачем продолжаю держать, да еще позволяю Даше пальцами второй руки водить по моим татуировкам?
— Принеси, пожалуйста, воды, — произношу первое, что приходит на ум.
Даша подскакивает со стула.
— Да, конечно, а где вода?
— В коридоре кулер.
Она торопится выйти из палаты, а я наконец-то перевожу дыхание. На всякие случай делаю складки на одеяле в районе паха, чтобы Даше точно ничего не было заметно.
Эта девчонка что-то со мной сотворила в первую же встречу. Еще до того, как мы со Стасом подсели к ним за столик, я уже не мог оторвать от Даши глаз. Пялился на нее, как будто вышел из пещеры и впервые увидел женщину.
