Я не ем этот хлеб - страница 5

как домик улитки

в грязи

с воплями

Погибла Каталония

Она погибла для тебя личиночная шкурка

иссушенная тля

потрескавшийся ил

остатки слизняка в угле

Но Каталония которая коптит в огне

монашек и святош

сперва переженив их

как Каррье

состряпает

из твоего скелета партитуру

из глаз твоих

крупицы соли чтобы сыпать их на хвост гусям

а из твоей мошонки

чудо-мухоловку

От исторических твоих речей прокиснет майонез

случится выкидыш у женщин

которые иначе

поневоле бы

произвели на свет младенцев с бомбами в руках

Подохни ж плесень от которой вянут одуванчики

подохни

пускай твой прах засыплет сочинения

всех тех кто эти строчки вздумает хулить

Уроженец блевоты в синем ночном горшке

Кьяпп старая щепотка табака прожёванная пережёванная

дряхлеет и хиреет

Ещё когда он был ребёнком от него несло жандармом

таких шпана с его помойки давит задом точно тараканов

его гоняли все вокруг как запаршивевшего пса

А позже

захирев ещё сильней

он долго прокисал

в отстойнике рассаднике легавых

из коих получается отменнейший ассортимент для бойни

И наконец-таки настал тот день

когда в полицию сливали

поганую клоаку министерства

засунув голову в облупленный инспекторский башмак

смердящий невообразимо

тогда-то Кьяппа и нашли меж двух протухших кочерыжек

и сделали его начальником убийц ведь так как

он был опытным дерьмом

чья сексапильность будоражит мух и баламутит сточные канавы

ему лишь оставалось ненавидеть ту метлу которая его сметёт

завалы мётел проломивших черепа всех чёрных псов

чтоб отомстить за Сакко и Ванцетти

И всё ему по нраву было

отбросы справа

экскременты слева

всё что угодно только бы остаться во главе хмельных котов

да со своей вонючей самкой

барахтаясь в сортире надзирателя с дубинкой

Пойду по улицам

сказал он полетев в одном плевке

с чумными крысами кишащими на площади Согласия

повсюду я заразу разнесу

Да разве же граната и шрапнель

не уничтожили тьму этих гонококков

Да разве ж не сгорел в объятом пламенем ларьке

тот недоносок-изувер что сам его поджог

Моя лапша и тот душок что от неё исходит

сгущаясь в свастику

предписывали чёрный хлеб царю царей

табличке Цезаря клоаку Ватикана

а англичанин между тем держа в руках обеих керосинки

твердил Послушай же меня Глянь как я разжирел

на флейте он играл гадюкам Лиги Наций

И та что всех жирней с лицом овернца

поддакивала англичанину кивая головой

и тут же гладила хвостом лапшу

Лапша дрожала словно зад у фокстерьера что нюхает дерьмо

Тогда лапша нашпиговала чёрный хлеб

стволами пулемётов

Которые вот-вот затянут «Интернационал»

В желудках офицеров

Долой все санкции ревут фашистские плевки от коих нос воротят даже псы

Ура тяжёлым санкциям в степи гогочут выпи

степь слушает о планах на мемориалы падшим

в грядущих бойнях

и бормочет

Не надо мне ни керосина ни лапши мне бы чуть-чуть паштета из свинины

Да здравствует 6 февраля

рычит табачная кашица

одетая в какашки с геральдическими лилиями

Какая красота

Автобусы пылали точно в старину еретики

и конские глаза

которые мы палками и лезвиями вырвали

стегали отвратительных покрытых жиром фараонов

таких как будто те из огненных крестов

Да здравствует 6 февраля

Хотел бы я поджечь морское министерство

как жгут газетные ларьки

Да только жаль сортиры не горят

Да здравствует 6 февраля

Муниципальные советники тупеющие от трёхцветной ленты

пытающиеся собрать клопов и вшей

кровь проливали под дубинками

но впору им бы был позорный столб

Да здравствует 6 февраля