Он закрыл лицо одной рукой, с усилием провёл и, пожелав мне спокойной ночи, пошёл в свою комнату. А я так и осталась сидеть на кухне с разогретым чайником и кучей мыслей в голове.
День начался тихо и спокойно. Первые полдня я работала над дипломным проектом. Я училась на веб-дизайнера мультипликатора. Сейчас даже и не вспомню, когда впервые решила стать художником. Мой папа всегда говорил, что рисовать я начала раньше, чем ходить, говорить и пользоваться горшком.
Я рисовала везде. В обычной школе и художественной, дома, на приеме у врача, на прогулках и в гостях. Школьные принцесски называли меня пикассо местного разлива и высмеивали мои рисунки. Переехав, я не прекратила рисовать, но стать художницей, как собиралась раньше, передумала. Просто в наш современный век бумага и карандаш очень ограничивают фантазию. Когда родители подарили мне графический планшет, я прыгала от восторга. И первую неделю вообще не расставалась с ним. Даже спала, одной рукой прижимая к себе планшет.
На курсы по веб-дизайну в понравившуюся школу я поступила за год до смерти родителей. Основоположника и главного учителя звали Роман Широков. Я отправила ему свои работы, ещё, когда мы готовились к переезду, но ответ так и не получила. Очень расстроилась, но моя сестра Юля, выпытав у меня причину меланхолии, решительно заявила: под лежачий камень вода не течёт! Она просмотрела все отправленные материалы и покачала головой.
- Нет, дорогая. Всё не то. - она задумчиво перебрала моё портфолио и посмотрела на висящую на стене картину - Я, конечно, не Широков и мало что смыслю в живописи, но думаю эти работы не подойдут. Они очень красивые, цвета такие яркие и техника хороша, но их не хочется рассматривать часами. В них нет атмосферы.
- Думаешь, мне не подняться выше уровня сельской художки? – с горечью сказала я.
Юля улыбнулась и указала на стену. Я непонимающе поглядела на обои и картину в рамке. Я написала её в двенадцать. В тот день был ливень, такой, что вода стояла стеной. Мне казалось, что скоро вода начнет затапливать наши дома. Но ничего подобного не происходило, вода уходила в землю. Я даже выбежала во двор, чтобы посмотреть на этот ливень. И увидела папу, возвращающегося с работы. Только его силуэт, окутанный нитями воды. Он пригибал голову, чтобы дождь не бил ему в лицо, но шёл он абсолютно прямо. Вдалеке сверкали молнии. Я, раскрыв рот, смотрела, как мой отец шёл сквозь ливень, и не могла оторвать взгляд. Но через пять минут мама завела меня в дом и долго ругала. А вечером я слегла с высокой температурой.
Я писала картину месяц, и мне казалось, всё равно не смогла передать тот момент. Мужской силуэт был центром хаоса из воды и ветра. Кое-где масляные краски смазались, да и с тех пор моя техника стала значительно лучше, но Юля настояла, чтобы я пришла к Широкову именно с этой картиной. И только с ней одной.
Роман Павлович посмотрел на неё, и без собеседования зачислил на курс. За эти три года я очень многому научилась, но сдать итоговый проект всё никак не могла. Я рисовала мультфильм уже полгода, но каждый раз учитель заворачивал его со словами "ты можешь лучше".
Я опомнилась от воспоминаний и глянула на листок бумаги, где я чёркала в задумчивости последние десять минут. Но на белой бумаге оказались не хаотичные завитки и каракули. Ломаные линии складывались в знакомую усмешку.
