Я не кошка - страница 17

Аня протянула персики и огляделась. В глазах возник восторг разрушителя. А уж как я этим загорелась! У меня впереди новая жизнь и ни капли сожалений об утраченном! С таким облегчением смывают грязь с тела, дают коже дышать, промывают глаза, откашливают мокроту из легких, промывают желудок и облегчают кишечник!

Аня не ушла домой, даже упахавшись до состояния без ног. Мы вместе дождались вызванных срочно грузчиков, наблюдали, как те за дополнительные деньги разбирали самую громоздкую мебель на составные и спускали вниз. Я сразу предупредила – везу на выброс, так что, если кто что хотел оставит себе, пусть в кузове отдельно складывают.

– Пошли ко мне чай пить, Римм? Потом такси вызовешь и до мамы с ночевкой поедешь, а я тебя первая ужином покормлю. Коньячку можем выпить, отпраздновать!

– Давай!

Я залихватски махнула рукой, в которой держала тощую папочку с документами. Ключи в кармане, наличка тоже. Я даже кошелек выбросила. Завтра, как магазины откроются, еще и одежду в урну суну – новую в примерочной одену и не сниму.

– А зонтик? А аптечка? Римм, кажется, мы прям совсем-совсем ни про что не подумали.

– Никаких зонтиков. Будет дождик, буду решать. Каждая вещь, вплоть до булавки, в этом доме отныне будет появляться осознанно. Все, пошли коньячка накатим!

Глава девятая

Минералка с лимоном уже стояла на тумбочке. Я выпила весь стакан, едва проснулась. Домой или не домой? Провалялась минут пять, соскочив мыслями на вчерашнее финальное свидание с Володей, с телефоном и решением – мне со всеми ухажерами нужно распрощаться. Не пойдет у нас, без шансов. Мурыжить и их и себя, только издеваться.

– Софья Николаевна, здравствуйте. Задержитесь, пожалуйста.

Я только из комнаты вышла, как в полном недоумении обернулась. Вадим выходил из дверей дальше по коридору, с листами отчета в руках и махнул ими в сторону. Я собиралась в арку холла, а он указал на арку заднего дворика. В этом полугостиничном-полубольничном корпусе много красивых уголков, чтобы расслабить психику.

– Здравствуйте. Вы что, по мою душу нарочно пришли?

– Нарочно. Расшифровку самую свежую читал, едва напечатали.

– Опять радикально сработала?

Он так улыбнулся, что я не поняла – стружку критикой снимет или по голове погладит за успехи? Пошла за ним до крытой беседки, сев на лавочку и прикусив язык. Только бы не начать болтать, о чем не надо болтать.

– Валерия Донская. Предыдущий вызов. Расскажите мне о возможных последствиях ее решения сбежать из дома. Гипотетически, просто порассуждайте вслух.

Я надолго не задумалась:

– Ее родственницы могут по-настоящему обидеться, проклясть, и когда ей очень-очень понадобится помощь, даже на звонок не ответят. Валерия может стать виновницей инфаркта тети, бабушки, мамы, без шуток, и быть обвиненной в смерти. Она может потерять работу, лишиться средств и вернуться домой, попав в условия еще более жесткие из-за обиды и мести. Что еще? Депрессия может прийти из-за одиночества, Валерия не привыкла жить вне семьи, в первое время будет страшно, неуверенно.

– А если без резких движений – как она могла поступить в эти сутки?

– А никак. В подобном окружении ее мигом бы затянули обратно. Попыталась бы она по чуть-чуть границы отстаивать, но с возрастными людьми редко можно адекватный диалог строить, тем более, что мать – не подружка, сам статус «родительницы» – это корона. Не достучаться. Мечты бы высмеялись, пищевые привычки не поменялись, пыл к переменам угас. Я лишь отсекла у Валерии чувство вины и дочернего жертвенного долга, позволив ее храбрости действовать без груза. Она смелая!