– Милая, не посмотришь, До какого числа печенье, не вижу… – решается она меня спросить после минутного колебания.
Обращение “милая” меня коробит, конфеты я уже набрала, поэтому отвечаю просто:
–
Некогда мне.
Разворачиваюсь и ухожу: ей все равно помогут – вон зашел какой-то парень. Куда ему спешить?
Глава 3.
4 сентября
На первом этаже повесили объявление:
Всем пройти флюорографическое обследование по адресу…
… и дальше шло название улицы, которое я в жизни не слышала, и в той части города, о существовании которой я даже не подозревала. Хотя перспектива провести три часа в дороге дополнительно мне не нравится, лучше сделать это уже сегодня. Откладывать на потом я очень не люблю – всегда больше проблем.
День выдался жаркий, хотя все уже давно настроились на холодную осень. Решаю прогуляться до метро пешком и даже выбираю самый длинный маршрут: я не спешу, а во время прогулки можно наблюдать за людьми и их жизнью.
Иду и размышляю над тем, что за два года учебы так и не завела друзей. У меня есть школьная подруга Ирина, она из моего родного города уехала в Новосибирск. Выбрала его, потому что “нравится”. Уважаю ее выбор, хотя, если вы спросите меня, далековато она забралась, в Сибирь. Поэтому видимся мы два раза в год, приезжая к родителям. Хорошо, что каникулы у нас почти в одно время. Мы можем говорить часами, а когда придет время расходиться, понимаем, что толком ничего не обсудили. Мы созваниваемся по видеосвязи, отправляем друг другу смешные картинки, вкладывая в каждое сообщение глубокий смысл, конечно же.
На меньший уровень дружбы я не соглашусь ни за что, а он неизбежен. Дружба невозможна со многими. Друг – это особая нить, поддержание которой требует сил. Друг должен быть готов вложить или отдать частичку себя безвозмездно. Это не про поедание пирожных в кафе после работы (хотя тоже возможно, не спорю). Я не готова быть другом кому-то еще, я не вижу среди окружающих меня людей родственную душу. Еще один повод не любить сериалы: в них столько ненастоящих дружб, столько видимости ради смешных шуток и ярких сцен.
Солнце тем временем поднимается все выше, пока не достигает точки пекла. Люди пытаются прилично раздеваться. Особенно нелегко мужчинам в костюмах (но они стойко держатся и не теряют лицо) и тем, кто приготовился к дождливой погоде (они тащат в руках плащи, куртки и зонтики).
Путь мой лежит через двор, который будто переносит меня в родной город: такая же умиротворенность, деревья под окном, скрывающие живущих от внешнего мира, модная детская площадка, на которой сейчас никого нет, потому что все спрятались в тень, и полный двор машин, поставленных хаотично, но рядами.
У одной из машин в другой части двора, куда я и направляюсь, открыт капот. Машина старая, советской модели. У моего дедушки почти такая же, и он мучается с ее постоянными причудами и поломками, но не поменяет на современную модель ни за что – такое воспитание.
Хозяина машины не вижу, но потом понимаю, что он ремонтирует что-то под машиной, кряхтя и ежесекундно меняя инструменты. Ему явно жарко на голом асфальте, а на спине лежать еще неудобнее. Поравнявшись с ним, я вдруг понимаю что что-то не то: он резко застыл и издал тихий протяжный звук.
Я заторопилась, почувствовав внезапный страх: пустой двор, солнце скрылось – сцена напоминала триллер. Он неловко повернулся в мою сторону, пытаясь пошевелить рукой, раскрыв рот. Я увидела его выпученные глаза. Он не мог ничего сказать и сделать, а только смотрел на меня. Увидев проход между домами совсем близко, я поспешила туда, не позволяя себе оглянуться. Хорошо, что назад я пойду другим путем. И вообще дворами ходить не следует, а то еще пострашнее увидишь.
