– Кто он такой? – спрашивает Эми, прикрывая рот ладошкой. Может показаться, что ей действительно хочется знать всё о Харте, но я замечаю, что Эми на самом деле просто зевает.
Саманта немного крутится на месте – оглядывается по сторонам. Когда убедившись, что нас не подслушивают, вновь наклоняется к центру стола и произносит:
– Его мать пользуется услугами моей матери.
Я удивленно смотрю на Сэм. Та поясняет:
– Вы же знаете, что моя мама владеет рекламным агентством.
Мы киваем.
– Так вот, – Саманта подпирает подбородок рукой, – его мать зовут Элизабет Харт. Она актриса, певица, модель. Ну, в общем всё в одном флаконе. Даже пару книжек написала. К моей матери Элизабет Харт обращалась как раз для продвижения новой книги. Тогда-то я узнала, кто она такая. Ну, – Сэм усмехается, – подслушала разговор родителей.
Оказывается, мать Николаса Харта долгое время была любовницей одной очень известной в нашем городе личности. У меня даже мурашки по телу бегут, когда Сэм называет его имя.
– Роберт Рамзи.
– Тот самый? – пищит Эми.
Сэм шикает на нее, но отвечает утвердительным кивком.
У меня в горле першит.
– Он даже чуть жену свою не бросил ради Элизабет, – продолжает шептать Сэм, то и дело поглядывая по сторонам. – Но вроде папаша Рамзи одумался и семью сохранил.
– Получается, что сучка Крис…
– Тс-с-с, – шикает Сэм, с упреком глядя на Эми. Еще не хватало, чтобы кто-то из подружек или сама Кристина нас услышали.
– Получается, что они того самого?
– Ага, едва не породнились. Но насколько мне известно, она, – произносить ее имя незачем, ведь мы все понимаем, что речь идет о Кристине, – не ладит с ним, – а это намек на Николаса Харта.
Я задумываюсь над словами подруги. Получается, что Кристина ненавидит Николаса за то, что его мать чуть не разрушила ее семью. О том же самом думает Эми, задавая следующий вопрос:
– А они, случаем, не родственники?
У меня подскакивает сердце, стоит только представить, что между Кристиной и этим мрачным типом есть что-то общее.
– Ты хочешь сказать, не брат и сестренка ли они?
Эми кивает. Я же замираю, жадно прислушиваясь к каждому слову подруги, которая, как оказывается, настоящий кладезь информации.
– Неа. Насколько мне известно, у него папка – какой-то режиссер. Правда, сына своего он не признал, потому что там есть своя семья, и внебрачный ребенок ему не нужен.
В горле собирается комок.
Саманта так легко рассуждает о чужих судьбах, будто пересказывает какой-то мыльный сериальчик с затертым до дыр предсказуемым сюжетом. Но ведь за ее словами скрываются чьи-то жизни.
На миг мне становится обидно за Николаса. Но лишь на миг. Потом я вспоминаю, как меня трясет лишь при одном взгляде на парня, что отбрасываю непрошеные мысли. И с чего мне переживать за него? Сам разберется в своей жизни, не маленький же!
С другой же стороны, зная хоть что-то о нем, я уже не так боюсь. У него есть имя. Есть своя история. А значит, он такой же человек, как и все мы. Разве что жутко пугает меня. Но с этим я как-нибудь разберусь.
– Итак, почему будет весело? – тянет Эми, опять зевая. Похоже, кто-то прошлую ночь тоже проворочался без сна.
Сэм хмыкает, загадочно поигрывая бровями.
– Потому что, подруженьки мои любимые, Крис так просто не оставит, что Харт тут объявился. Уверена, она ему кровь еще попьет.
Я нервно сглатываю.
Это ведь хорошо, что все внимание стервы будет обращено на ее личного врага? Тогда она и ее подружки не будут докучать обычным студенткам, и нам всем можно выдохнуть.
