Помню, в детстве спрятала письмо деду Морозу в морозилку. Каждые пять минут проверяла, забрал ли он его. Прибегала расстроенная к бабушке и с грустью сообщала, что пока дедушка Мороз не появлялся. На третий день бабушка поинтересовалась, куда же я спрятала письмо. Я, не моргнув, с уверенностью заявила, что в холодильник. Для меня не могло быть иных вариантов, ведь это письмо адресовано деду Морозу!
В пять лет я так сильно бегала с друзьями, что упала на бетонные порожки всем телом. Прошло три десятка лет, однако я периодически вспоминала тот момент. Я не осознавала риска для жизни, но всегда ценила то, что могла дышать, встречать людей, развиваться и получать эмоции. Я получила великий дар жить.
В шестнадцать лет переживала первую грустную любовь. Мой парень увлекся низенькой девочкой – пацанкой, которая разговаривала исключительно матом. Она все время смотрела на людей с оценкой и жевала жвачку с широко открытым ртом. Девушка выставляла в сторону ногу, считая, что подобным жестом показывает превосходство над другими. В собственных глазах она была очень крутой. Носила девушка один и тот же черный спортивный костюм, который имел катышки, ввиду наступившей амортизации. Конечно же, мне было обидно, что парень предпочел другую, да еще со столь невоспитанным поведением и недопустимыми манерами. Погрустив пару вечеров, я поняла, что все случившееся дано свыше. С мудростью я отпустила человека, которого любила. Знала: в моей жизни появится хороший парень. Встречу такого, который останется рядом. С ним испытаю единство душ.
Был случай, что мой молодой человек Максим перед свадьбой принял решение вернуться к бывшей девушке, которая когда – то обидела его. В порыве гнева та наговорила ему ерунды, которую он периодически вспоминал в моем присутствии. Он демонстративно избегал ее общества, внес контакт в черный список во всех социальных сетях. Притом, что парню было двадцать пять лет! Я также спокойно отпустила Максима, несмотря на чувства. Он нравился мне, и сильно! Парень был красивым, умным, умел ухаживать. Его папа был заместителем главы района, и мы посещали мероприятия на уровне города в стиле вип – гостей. Было приятно уважение, которое исходило от людей заведомо. Оно понятно: перед отцом Макса лебезили из-за высокого статуса. Вот и мне доставались пироги…
Когда Максим сказал, что хочет взять паузу в отношениях, я сообщила, что принимаю это, будучи взрослой личностью. Более того, я обняла его и пожелала удачи. Он растерялся и испугался. В дальнейшем его мама часто мне звонила, жаловалась на Алену. Говорила, что она практически не выходила из комнаты дома, в котором они вместе жили, а также юная девушка игнорировала приходящих гостей. Никого перед собой не замечала. Мама Максима в телефонных разговорах со мной специально громко называла по имени, подчеркивая перед нелюбимой невесткой выбор в мою пользу. Девушка хитро жаловалась Максиму на то, что мать общалась со мной. Взрослая женщина говорила, что ее подругу звали Евой.
Я вспоминала собственную жизнь, ввиду того, что, невзирая на то, что старалась жить порядочным человеком, завела множество врагов. Так, например, моей матери оторвало руку на заводе из-за несоблюдения техники безопасности. В свое время предстояли судебные разбирательства, даже шли угрозы от людей с завода. Начальница смены, суровая Дарина Сергеевна, потеряла работу. Ей хватало наглости обвинить в этом мать. Она часто приходила к нам с угрозами, звонила. Несколько раз она устраивала со мной потасовку на улице.
