Стараясь больше не думать о плохом, я решаю просто побалдеть. Тело быстро расслабляется в горячей воде и я немного теряюсь во времени и не сразу слышу какое-то шуршание в комнате.
– Ты уже здесь? – кричу, не имея возможности открыть глаза – чувствую, по бровям стекает пена. – Принеси мне полотенце! Я уже почти закончила!
Однако, ответа никакого не следует, и в голову закрадывается неприятная мысль: “Вот в ванной меня ещё не топили…”.
15. Глава 3 (4-5)
Так, что бы ни произошло, сейчас главное – не паниковать. Прикинусь дурочкой, авось проканает!
Принимаю сидячее положение, подобрав колени ближе к груди, шарю руками в поисках ковша с чистой водой. С глухим звуком он падает на пол. Вот, блин! И зачем я налила столько пены?! Хуже самой себя врага и не придумаешь!
– Ты там скоро? – зову еще раз, стараясь скрыть волнение в голосе и придать немножечко напыщенного раздражения. Слугу зову как никак.
Слышится какая-то возня, а затем медленно приближающиеся шаги и скрип стула – я так понимаю, полотенце все же принесли.
– Можешь подать еще ковш, пожалуйста, а то я уронила? – беспомощно вытягиваю руку и шарю в воздухе.
Следует тихий вздох, и в мою ладонь вкладывается ручка.
Странно. Тень никогда не церемонится со мной. Все мои мольбы и просьбы всегда оставались проигнорированными. Значит, это не мой убийца. Или он сегодня ведет себя слишком уж нелогично. Да и зачем ему давать мне возможность опознать его? Нет. Точно не он.
Герцог? Не-е, этот сухарь ни разу не посещал мою комнату после пожелания доброго утра. Даже когда я делала вид, что плохо себя чувствовала. К тому же, у него по расписанию другие дела. Жаль, что даже запахи не различить из-за обилия других ароматов. Да и пена не позволяет открыть глаза.
Точно! Рина ведь была обижена на меня перед уходом. Когда я вот так своевольничаю с нарядами, рыжуля очень переживает и потом достаточно долго дуется, и молчит.
Однако, в отличие от меня, с ней-то уж точно ничего не произойдет. Поэтому бедняжке каждый день приходится переживать по-своему. Но мне её опеки тоже с лихвой хватает! Словно не служанка, а прям мамка дитяти нерадивого.
– Не сердись, я не со зла, – произношу, понемногу наливая теплую воду себе в ладонь, и умываю лицо. Кажется, пену немного удается смыть, но глаза открывать, все же, не решаюсь – все еще пощипывает. – Я, правда, очень ценю все то, что ты для меня делаешь. И мне даже немного стыдно за свои поступки. Но это повторится, – добавляю, улыбнувшись и протягиваю ковш обратно, который служанка почти сразу забирает, не забыв фыркнуть при этом.
Ох уж эти нежные ромашки! Правда, лишь с виду, ибо силищи в ней – как в пятерых крепких мужиках! А иначе как ей удается проворачивать подобные трюки с моим переодеванием? Мне ж и не рыпнуться, если сразу не сбегу и позволю ей приблизиться к себе!
Не успеваю додумать, как слышится грохот – кажется, рыжуля поскользнулась на пролитой мною воде, возможно, с пеной.
– Рина! Ты там как, живая? – пытаюсь разлепить глаза.
Ответом служит тишина. Ищу полотенце и протираю глаза, чтобы понять, что происходит. В ванной никого. Дверь приоткрыта.
– Рина! – зову уже не так уверенно.
Девушка молча возвращается, с укором глядя на меня, и, вытерев лужу, помогает ополоснуться и также молча выходит. Всё ещё дуется.
Ну и ничего, скоро новый день, все забудется. Меня мне, все же, жальче. Я итак уже извинилась.
