— Бог? — выдвинула предположение Варя, стараясь по возможности больше ничему не удивляться.
— Нет, не Бог, — пожилая женщина наклонилась и посмотрела в лицо испуганной девушки. — Это чтицы. Они видят судьбу любого человека и не человека от самого начала до самого его конца. Знают наперёд, что должно случиться в тот или иной период времени. И если это потянет за собой глобальные перемены во всём мире, то всегда вмешиваются.
— Они что, прорицатели? Ну, как Нострадамус или Ванга?
— Не совсем. — Ниира устало откинулась на спинку стула. — Прорицателям этого мира будущее приоткрывается лишь частично, и они всего лишь строят предположения на основании только своих видений. А чтицы — они читают, как в открытой книге, все тайны мироздания. Кстати, твоя мать одна из самых сильных из них. Именно она предсказала рождение сильной волшебницы, которой доселе мир не видывал.
— Любопытно! Что же она, раз такая сильная и всевидящая, не смогла предвидеть будущее собственного ребёнка? — Варя скептически улыбнулась, увлекаясь новыми подробностями старой сказки из детства.
— Эх ты ж, молодо‐зелено, ничегошеньки ты не знаешь, — Ниира огорчённо покачала головой. — В том мире серебряная нить жизни начинает складываться в кружево только в тот момент, когда через обрыв пуповины рвётся связь ребёнка с матерью и он самостоятельно делает свой первый вдох. — Женщина закрыла глаза, перед её внутренним взором проплывали события минувших дней. — Схватки начались преждевременно, и роды проходили сложно; твоя мать настолько ослабла, что потеряла бдительность, доверилась первой встречной повитухе, которой оказалась я.
— Но зачем ты это сделала? Для чего это нужно было тебе? Я не понимаю!
— Я всего лишь выполняла приказ. — Ниира открыла глаза. — Моя наставница решила, что великая волшебница — это непременно ты. У неё тоже было видение: из‐за тебя в мире начнутся жуткие беды. — Скривила губы в улыбке. — Сама посуди: кто отказался бы иметь при себе такого уникального ребёнка? В тот момент это решение для меня было самым правильным. И я поплатилась за свою безграничную любовь к наставнице, безоговорочную веру и преданность.
4. Глава 4. А сказки ли?..
— Я не могу быть той самой волшебницей, — девушка нервно посмеивалась. — Нет! Не могу! Во мне нет ничего волшебного.
— Это в этом мире нет. — Ниира поднялась и перетекла к раковине, где на полу стоял огромный мешок, сотворила что‐то руками, и он послушно пополз за ней следом. Варя вскрикнула и забралась с ногами на стул. — Ты должна надеть этот плащ, он укроет тебя от охотников, и вот этот медальон. — Прямо в воздухе материализовалось украшение, сплошь усыпанное разноцветными драгоценными камнями. — На нём символы твоего рода. Видишь сапфир в середине? — Девушка кивнула. — Коснись его, у меня так и не получилось его открыть. — Варя спустилась со стула и с опаской протянула руку к медальону. — Давай!
И как только Варя провела большим пальцем по камню в середине, медальон начал меняться. Камни исчезли. Появились руны, по которым пробегали синие сполохи.
— Я так и знала! — В голосе Нииры прозвучало восхищение. — Собирайся, девочка, домой! Тебе нужно попасть в склеп до полуночи.
— Я не могу! Я не верю. Пожалуйста! — Варя сама не знала, о чём она просила и кого, что пыталась сказать и кому. Медальон на её ладони стал тёплым и переливался огнями. — Не нужно! — Но её руки послушно надели медальон на шею. — Я не хочу!
