– Нормально… постоянно звонит мне, деньги высылает, приглашает на каникулы приехать на Урал. – Я это так торопливо и убедительно выпалил, что аж сам поверил.
– Не трынди старшим, – лениво сказал Завмаг. – Номер телефона его дай мне.
– Зачем?
– Хочу рассказать ему, какой ты раздолбай…
– Я не раздолбай, – огрызнулся я и хотел было, уклоняясь от тучного Завмага, выскочить между ящиком и сквозануть со склада.
– Да не дергайся ты, – успокоил меня Завмаг. – Хочу станцию техобслуживания вместо мойки открывать. Костя, батя твой, нормально рубит в машинах…
– Он сюда, в этот колхоз, не вернётся, – вступился я за отца.
– Ты-то откуда знаешь? Думаешь, там он мёд, да еще ложкой, хлебает? Рассказывай мне басни. Мы везде чужаки, как только из поселка выедешь. Везде туземцы, хоть белобрысые, хоть рыжие, хоть чёрные…
Наверное, Завмаг был прав. Я дал ему телефон отца и уже представил, как батя мой, худой, но жилистый, орудует каким-то хитроумным ключом во внутренностях завмаговского «мерседеса», а все мужики вокруг столпились и говорят:
– Ну Костя дает! Мы, блин, неделю мудохались, а он за час «фашиста» починил.
Честно говоря, я давно отцу не звонил, на телефоне нет денег. И он не звонит. Наверное, тоже нет денег.
Блин, опять про эти бабки… Что-то у меня утро какое-то неудачное. И на мойку не воткнулся, и Завмаг на складе поймал, и дядьку Сергей из-за меня выгоняют с работы…
7. Завмаг сообщил: мой отец… в реанимации
– Да, с Костей, с отцом твоим, мы в школе дружили, – задумчиво сказал Завмаг. – Ну, как дружили?.. Толстяк и тощак – так нас обзывали. Я, сам понимаешь, толстяк, Костя, значит, тощак. Обидно…Доставалось нам в классе. И ты знаешь от кого больше всего?
– Нет, не знаю, – пожал я плечами. – Откуда мне знать.
– Батя твой, значит, не рассказывал. Ну да, когда бы он тебе мог рассказать… От Сергея, грузчика моего. Здоровый как бык был. Обидно, да?
– И теперь вы его выгоняете за это? – Я испытывал непонятные чувства: с одной стороны грузчика, считай, из-за меня уволили, с другой, как оказалось, он батю моего к школе доставал.
– Да нет, не из-за этого уволил. Пьёт он. А с пьяного какой спрос? Как уволил, так и приму. Для Сергея встряска нужна, тогда он бросает пить. Это уже не первый раз.
– А за что он на вас с отцом наезжал?
– А за что на тебя Амбал наезжает? Закон жизни, Кирилл Константинович. У сильного всегда бессильный виноват – как в басне Крылова.
– Неправильный закон, звериный, – с обидой за отца, за себя, ну и за Завмага, который был в школе толстяком, сказал я.
– Этот закон не отменить, нравится он или не нравится. Но жизнь в конце концов всех расставляет по местам. – Он обвёл каким-то киношным жестом свои владения. – Вот так! Ну, батю твоего мы вытащим. Он – мастер золотые руки.
– Да! Золотые руки! – с гордостью сказал я.
– Вот сейчас прямо мы и позвоним ему. Есть, Кирилл, ещё один закон жизни – хороший: решил – сразу действуй.
Артем Артёмович извлек из кармана такой крутой сенсорный телефон – целую лопату! У меня аж дух захватило. Я невольно нырнул к себе в карман и ощупал свою кнопочную древнюю «нокию», похожую на обмылок. Не стал вытаскивать…
– Так, где там я намер твоего бати сохранит?.. А вот – «Костя-автомастер»…
Завмаг позвонил моему бате:
– У нас с Уралом два часа разница, самое время, – сказывал как бы мне Артем Артёмович. – Алё… алё… Это кто? Фу ты чёрт… Не туда попал! Ты что за телефон подсунул? – буркнул Завмаг.
