– И откуда же у такой голодранки столько денег? – усмехнулся кавказец.
– Мой отец – Леонид Власов! – сразу ляпнула я и осеклась.
– Леонид Власов? Хочешь сказать, тот, что сейчас баллотируется в мэры?
– Да… он… – мой голос стал неуверенным и робким.
– А ты, значит, его дочь? – недоверчиво спросил кавказец.
– Дочь.
– А почему же пресса о тебе ничего не знает?
– Я внебрачная дочь…
– Эй, слышишь, Билл, чё девица горланит, – водила обратился к «убийце», – говорит, дочь самого Власова.
– Слышу, не глухой, – ответил «убийца», которого, как оказалось, зовут Биллом. Странное имя. Скорее всего, кличка.
– А она ведь и правда похожа на него, – подметил кавказец.
– Заткнись. Дочь Власова никогда бы не тусовалась на трассе на старых жигулях.
– А может, это и не она вовсе? Может, обознались?
– Не обознались. Она свои документики в жигулях оставила. Мы уже давно навели справки. Жила всю жизнь в какой-то сраной деревушке с матерью-алкоголичкой. В общем, шелуха лимитная, которую и искать никто не станет. А ты говоришь, дочь Власова. «Чешет». А «чешет» зря, мы за такое наказываем.
– Деточка, где джип, который ты угнала? – спросил кавказец.
Я немного замешкалась.
– Я его оставила на въезде в Москву… – ляпнула я.
– Оставить такой джип на въезде в Москву? А ты хоть знаешь, сколько стоила эта тачка?! – почти закричал он.
Я отрицательно мотнула головой.
– Ничего, узнаешь. И эти денежки тебе придётся отработать.
От его слов по моему телу пошли мурашки.
– Почему я должна их отрабатывать? У меня не было другого выбора, кроме как угнать машину!
– Выбор есть всегда, – равнодушно отозвался Билл.
– Пожалуйста, отпустите меня… – заныла я. – Я правда дочь Власова! Приехала в Москву, чтобы встретиться со своим отцом… – моя нижняя губа заметно дрожала, приходилось постоянно её прикусывать, чтобы это не было так заметно.
– Чем докажешь? – спросил Билл.
Я судорожно стала думать и вдруг меня осенило, что я ношу кулон с фото Власова… Я его так давно ношу, что уже совершенно забыла про фотографию, и кулон служил для меня банальным украшением-талисманом. Мне очень нравился сам камень, из которого он был сделан – голубой полупрозрачный топаз, идеально подходивший мне под цвет глаз.
Я открыла кулон и продемонстрировала фото верзилам.
– Вот! Стала бы я носить его фото, если бы он не был моим отцом?!
Кавказец внимательно посмотрел на фотографию, а потом на «убийцу».
– Что скажешь, Билл?
– Я могу сделать фото Мадонны и Стива Джобса и так же сказать, что я их внебрачный сын, – усмехнулся он.
– Ну а вдруг она и правда его дочь? Разве мы можем так рисковать?
Билл, смотря куда-то вперёд, почесал свой жёсткий выпирающий подбородок и произнёс:
– Да, надо проверить. И если это так, мы можем получить за её выкуп неплохие денежки. А если она нам нагло лжёт, мы её беспощадно накажем. Сейчас я позвоню шефу и узнаю дальнейшие инструкции…
Мне завязали глаза. Это даже обнадёживало: значит, меня пока не убьют. Но пугало то, что только пока…
ГЛАВА 9
Казалось, в дороге прошла целая вечность. Меня укачивало и несколько раз даже чуть не стошнило, но чувство самосохранения вовремя меня останавливало и сдерживало приступы надвигающейся рвоты.
Кое-как я всё же доехала до места своего дальнейшего заточения. Меня впихнули в мрачную сырую пристройку и наглухо закрыли дверь на все семь тяжёлых железных замков. Моим окружением стали холодные серые стены и решётка на маленьком, узком как щель окне, через которую просачивался еле уловимый лучик света. Пахло сыростью и чем-то очень неприятным. Как выяснилось, запах исходил от ведра, стоявшего в углу комнаты. Видимо, служившего здесь туалетом для пленных. Очевидно, что не я здесь первая и наверняка не последняя…
