Мила расслабилась и смеялась над нашими па, а кружили мы по кухне как танцоры, только не в страстном танго или вальсе, а в ритме хип-хопа.
Мука забивалась в рот, нос и глаза, но я не обращал на это внимания, а только поддался девичьей беззаботности, пока в нос не ударил приятный запах выпечки.
– И что это у вас тут?
– У нас торт будет! Медовый! – с неподдельным восторгом и искорками в глазах отозвалась дочь. Впервые видел её такой беззаботной, и это многого стоило.
Привести в порядок кухню для меня было несложно, да и девочки активно помогали. Камилла очень хорошо орудовала тряпкой для её возраста, и у меня закралась мысль, что Сюзанна держала её за домработницу, и это в десять-то лет! Быстро отогнал дурацкую идею, но подумал, что обязательно аккуратно расспрошу малышку о её жизни с матерью.
Посмотрел на порядком уставших кондитеров и предложил сам загрузить посуду в посудомоечную машину. Да так и замер, смотря на этикетку, которая лежала на бортике раковины, обернулся и нашёл глазами мою некогда коллекционную бутылку Château Mouton-Rothschild 1855 года за сто четырнадцать тысяч евро, но всё-таки решил уточнить – она ли это?
Возглас Риты дал понять, что она знает приблизительную стоимость сего раритета, а глазки Ками округлились, и она чуть ли не забилась под стол.
– Так, ладно! Раз вы её уже достали, значит, пришла пора попробовать столь прелестный напиток.
– Ты, правда, не в обиде на нас? – спросила, немного запинаясь, Маргарита.
– Нет, конечно! Мне её друг подарил на юбилей, а у меня не было повода её откупорить. А раз вы сами испекли торт, то данное событие стоит отметить! – попытался я успокоить себя и девочек.
– Виталий Олегович, – начала Мила.
– Камилла, я знаю, что тебе тяжело вот так называть меня папой, но хотя бы попробуй просто Виталием. Договорились?
Малышка кивнула, и её плечи расслабились, неужели я дал повод так себя бояться?
Откупорив бутылку, разлил бордо в три бокала. Нам с Ритой, и глоток для малышки.
– За ваш кулинарный шедевр! – поднял я бокал. – Чтобы вы радовали меня почаще, – «чокнулся» я с девочками и пригубил рубиновую жидкость.
– Виталий, – замялась малышка. – Вы точно не злитесь на нас?
– Нет, милая, – улыбнулся я дочери. – Вы такие молодцы, что приготовили замечательный и очень вкусный торт!
Камилла широко улыбнулась, и у неё проступили едва видные ямочки на щеках, в точности такие же, как у меня.
– Я пойду, – малышка уже тёрла глаза, немудрено, ведь на часах уже было далеко за полночь.
– Спокойной ночи, – потрепал я по голове свою красавицу. – Пусть тебе приснится фей.
– Я очень люблю фей, – зевая, отозвалась она и, встав со стула, удалилась к себе в комнату, не забыв послать уже около дверей воздушный поцелуй в нашу сторону.
– Ты очень напряжён сегодня, – прячась за бокалом, сказала Маргарита. – Что-то случилось?
– Всё хорошо, просто инвестор… – я оборвал себя на полуслове.
Мои проблемы, и их должен решать я сам, не скидывая их на хрупкие девичьи плечи, хоть и моему секретарю.
– Спокойной ночи, Маргарита, – встал из-за стола и, сполоснув бокал, пошёл в свою спальню, оставив девушку одну.
