Привлекала внимание шумная брюнетка с эффектной, надо признать, внешностью, вокруг которой кучковались мужчины. Как я сразу догадалась, это была супруга Мясоедова – судя по всему, дамочка не самых строгих правил. Один из сопровождающих откровенно с ней флиртовал, но она не только не пресекала это, а, наоборот, всячески поощряла. Этот ее кавалер, Николай, парень с рыжей шевелюрой и нагловатой физиономией, был моложе ее.
– Ого, – закричал он, завидев меня. – Еще женщины! Это же просто праздник какой-то!
Брюнетка одарила меня ревнивым взглядом. Я же сделала вид, что ничего не заметила, и ушла в дом вслед за охотником с тетеревами.
Валентин Федорович Лаевский – так его звали – ездил обычно охотиться отдельно от остальных гостей, которых не без основания считал просто пижонами. С Валентином Федоровичем была собака. Пятнистый спаниель с полагающимися ему по званию длинными, подметающими пол ушами и преданным взглядом.
– Нет, – ответил на мой немой вопрос охотник. – С Валетом мы охотимся только весной да осенью на уточек да вальдшнепов. Куропаток хорошо берет, только у нас ведь в области на них запрещена охота. А сейчас просто привез, пусть порезвится – он любит эти места.
Спаниель в самом деле чувствовал себя в гостиной как дома, прошел поближе к камину и расположился возле него, поглядывая на нас. Только этой собаке был разрешен вход в помещения, остальные находились в специальной пристройкепсарне.
Ужинали все вместе в столовой, больше напоминавшей банкетный зал. Меню турбазы мог бы гордиться любой столичный ресторан. Я чувствовала себя проголодавшейся и отдала должное прекрасно приготовленным блюдам.
Директор ужинал с нами, он, как капитан роскошного лайнера, был обязан находиться среди гостей, во всяком случае так он мне объяснил. Вообще Евгений Васильевич не обижал меня отсутствием внимания, я его явно «зацепила».
Говорили за ужином в основном об охоте.
– Я думала, мы возьмем медведя на берлоге! – сказала супруга Мясоедова и облизала эротично губы, косясь на рыжего Николая.
– Для этого, Алла Михайловна, – сообщил директор, – нужно было берлогу с осени примечать. У меня была одна, но ее уже облюбовали до вас…
– Бедный медведь! – прокомментировал печальным тоном Мясоедов. – Спал себе спокойно, никого не трогал, и вот на тебе!…
Я попробовала вино из личных директорских запасов. Вино было отличным, марка, правда, мне незнакомая – название очень длинное, как фамилия испанского гранда. Здорово ударило в голову, и вскоре я решила отправиться на боковую.
Попрощалась со всеми и поднялась наверх, на второй этаж. Чувствовала себя усталой и слегка захмелевшей. Коридор, куда выходили двери номеров, был пуст. Я не сразу отыскала свою комнату. По прибытии мне, как и остальным, выдали от нее ключ.
– Это не значит, что к вам может кто-нибудь забраться! – объяснил служащий. – У нас здесь на сто пятьдесят километров вокруг ни одного преступника, а ключи выдаем для личного спокойствия клиентов и соблюдения конфиденциальности!
Да где же этот чертов ключ?! А вот… Тут я почувствовала, что кто-то уверенно берет меня под локоть.
– Я сейчас помогу!… – Николай перехватил мою руку с ключом и попытался его забрать.
Он, кажется, был уверен, что сможет сделать со мной все, что угодно. Этого еще мне не хватало! Я вырвала руку и, вставив ключ в замочную скважину, быстро повернула его.
– Да пошел ты!
