– Не говори так, бабушка! Зачем ты портишь мне настроение перед самым отъездом?
– Не буду, Тина. Ну, пойдемте в дом.
Мы с Зарой взяли бабушку за руки и вошли в дом, подвели ее к дивану и усадили.
– Ох, не люблю я эти диваны, – закряхтела бабушка. – Да Валид запрещает на кровать днем ложиться, говорит, что тогда совсем слягу.
Валид был старшим ее сыном, и, как полагалось, в нашем роду слово старшего мужчины в доме было законом.
– Бабушка, какая ты нарядная! Там на Кавказе я подыщу тебе жениха, – пошутила я.
– Подыщи, подыщи, – согласилась бабушка. – А эти вещи мне Валид привез. И лекарства дорогущие откуда-то достал. В аптеках ведь теперь ничего нет. Не люблю я их, – неодобрительно покачала она головой.
Я знала о ее недоверчивости к лекарствам, да и вообще, ко всей медицине в целом.
– Нужно пить лекарства, бабушка, – укорила я ее.
– Добрый день! – вошел Рома, братишка моего мужа, который привез меня. – Как ваше здоровье? – вежливо поинтересовался он у бабушки.
– Неважно, – повернулась к нему бабушка. – Но я благодарю Аллаха, что жива, что дышу и вижу всех вас. Как вы поживаете? Все живы-здоровы?
Ответив на расспросы бабушки, Рома немедленно ретировался, сказав, что заедет за мной попозже.
– Рассказывай, внучка, – обратилась ко мне бабушка. – Как ты поживаешь? Справляешься с их семейством?
– У меня все отлично, бабушка, ко мне очень хорошо все относятся, – с наигранным оптимизмом ответила я ей.
Но бабушку не убедили мои слова, наверное, мои чувства ясно читались у меня на лбу.
– Послушай меня, – сказала она мне. – Каким бы сказочным ни было замужество, оно никогда не бывает гладким. А тебе еще повезло – свекрови у тебя нет (я мысленно запротестовала), золовки все замужем. Помнишь, как Яхит свою сноху в могилу свела? А тебе будет намного легче. С женой твоего старшего деверя вы уживетесь, тем более, что он очень набожный человек. Но помни, Тина, делай все, что тебе велят, и муж, и его родственники. Что бы тебе ни говорили – терпи, все плохое проходит. Не давай ни малейшего повода, чтобы злые языки очернили твое имя. Помни, чья ты дочь, такой матери, как у тебя, ни у кого не было.
При этих словах что-то сдавило мне горло. Я молчала. Даже под пытками я не смогла бы сейчас выдавить из себя слово.
Зара появилась с чайником в руках. Она расставила на бабушкином столике чашки, принесла масла, нарезала хлеб.
– Умница, Зарачка! – похвалила ее бабушка. – Корову погнала сегодня в стадо?
– Да, бабушка, – ответила Зара с набитым ртом. – Корова сегодня не хромала.
Сделав глоток чая, я почувствовала себя легче.
– А ты, бабушка, почему не хочешь переехать на Кавказ? – спросила я ее. – Там я чаще смогла бы вас навещать.
– Не-ет, – покачала головой бабушка. – Твой дед здесь похоронен, твои мать и дядя тоже. И я здесь умру, хочу быть рядом с ними. Жена Валида ворчит каждый раз на своего мужа – на Кавказ хочет. Но он без меня не поедет, вот и колотит ее часто, чтобы выбить из ее бестолковой башки Кавказ. Ты отца-то своего видела?
– Нет, первым делом мы к тебе заехали.
– Обязательно попрощайся с ним! Каждый день молю Аллаха, чтобы этот непутевый одумался. Никак не угомонится, все пропивает. И откуда только он эту водку берет? Бедный Валид, сколько забот у него! Кроме твоего отца семья Салмана на нем. С Ларисой виделась?
– Виделась, бабушка, они тоже скоро переедут.
– Знаю, знаю, – печально проговорила бабушка. – Все поразъехались. Скоро мы с Зарой совсем одни останемся. Но мое место здесь. А там… Я не смогу, придется заново ко всему привыкать.
