Мама, отвлекшаяся от глажки, кинула на меня взгляд и с беспокойством в голосе спросила:
– Оля, что случилось?
– Я уезжаю, сегодня, – выдавила я из себя.
Теперь на меня уже смотрел и папа.
– Куда уезжаешь, дочка? – уточнил он.
– Поступать, в Москву, – как-то совсем обреченно сказала я.
– В Москву? Но как? – у мамы от удивления округлились глаза.
– Билет уже куплен, отправление сегодня в одиннадцать, – выдала очередную порцию информации я.
– Оля, почему ты нам ничего не сказала? – не на шутку заволновался папа.
– Где ты там будешь жить и на что? – мама была в своем репертуаре.
– У меня есть некоторые сбережения, их хватит на несколько дней, а потом я поступлю и мне дадут общежитие, – придавая уверенность голосу выдала я.
– Куда ты хочешь поступать? – поинтересовался папа.
Этот вопрос был самым наболевшим и если я скажу, что еду поступать в хореографическое училище, то прямо сейчас же они и закроют меня в комнате.
– Как вы советовали, я решила поступать на экономический факультет, – выпалила я.
– Но ведь можно поехать в Пермь, как Наташа, а не в Москву, – не могла успокоиться мама.
– Мам, я уже все решила, я еду в Москву, – заверила я.
Папа вздохнул, мама заплакала. Они знали, что если я что-то для себя решила, то не передумаю, так было всегда, с самого раннего детства.
– Чемодан готов, вы меня проводите на вокзал? – поинтересовалась я.
Мама спохватилась:
– Ваня, заводи машину, – обратилась она к отцу, – я сейчас одену Матвея.
Папа вышел, а я предложила маме одеться самой, пока я одену брата.
Выдав мне комбинезон и шапку Матвея мама пошла собираться. Одевая брата, я щедро и от всей души обнимала и целовала его, в нашей семье не были приняты «телячьи нежности» и я не помню, чтоб меня хоть раз крепко обнял или поцеловал кто-то из родителей, а детям этого порой так не хватает. Проморгав наступившие слезы я взяла Матвея на руки и направилась на выход, где уже давно стоял мой чемодан.
На вокзал мы доехали быстро потому, что воскресным днем в нашем городишке дороги были абсолютно пустые. До отправления поезда оставалось двадцать минут. Мама, всю дорогу, читавшая мне наставления не унималась до сих пор, папе это видимо уже надоело и подойдя к вагону он сказал:
– Ну, долгие проводы – лишние слезы. Удачи тебе, дочка. Звони обязательно.
Я не удержалась и обняла его, а потом и маму с Матвеем. Слезы стекали по щекам и взглянув на родных последний раз я зашла в вагон.
Андрей
Утро воскресенья не было бодрым однозначно после коньяка, который я выпил вчера. Казалось, что голова – это древний ветхий сосуд и вот-вот он рассыплется на тысячи мелких осколков. Хотя не только алкоголь в последнее время так влиял на мой мозг, бывало, и из-за частых переживаний и напряженного графика работы голову приходилось лечить крепким кофе, а порой даже и какой-нибудь таблеткой, если последний не помогал. Может нужно было показаться врачу? Но в ночную смену они вряд ли работают, а днем я был занят и поэтому наши пути не до сих пор пересеклись.
Приняв ледяной душ, позавтракав и выпив кофе я чувствовал себя значительно лучше. Это радовало по тому, что сегодня мне нужно подготовить задания для ключевых отделов «TSI» на основании того самого плана развития, который я представил на совете директоров. Но сначала я собирался съездить в качалку и разогнать кровь, сбросив все напряжение, которое накопилось за последние три дня.
