– Больно? – цежу сквозь зубы возле ее рта, глядя в безумные зеленые глаза. – Отлично. Тебе же нравится боль, – сильнее сжимаю пальцы на ее руке и хватаю за волосы.
– Что за чушь ты несешь? Попутал меня с другой бабой? – сквозь болезненный стон выдает она и бьет меня в грудь несколько раз. Да только ее удары – ничто по сравнению с теми, что от гнева бьют меня изнутри.
– Ты совсем рехнулась? – проигнорировав ее вопрос, спрашиваю я, хотя зачем? Непонятно. Ответ очевиден. Адекватный человек никогда не стал бы подвергать свою жизнь опасности, устраивая в доме пожар. Особенно в свете недавних событий.
– Это ты рехнулся, Димочка, если правда думал, что я стану смиренно ждать момента, когда ты вернешься и соизволишь выпустить меня на свободу, – парирует она, сверкая гневным взглядом и продолжая пытаться оттолкнуть меня от себя.
– Теперь я тебя не то что на свободу не выпущу, а отправлю в психушку. Похоже, там тебе самое место, раз даже день не можешь прожить без дебильных решений.
– Да пожалуйста! Отправляй меня, куда хочешь. Везде будет лучше, чем здесь, с тобой!
– Опять храбришься?
– Нет! Говорю, что думаю!
– В этом и проблема, Каролина. Тебе вредно думать. Не твое это, понимаешь?
– Да? А что мое? Сидеть и ждать тебя, пока ты шляешься неизвестно где? – она не говорит, а шипит, точно кобра. – Так не бывать этому! Не на той ты женился. Не буду я ждать тебя взаперти, не имея даже возможности связаться с Ариной. А ты редкостный дурак, если реально полагал, что я буду сидеть сложа руки.
– Я не думал, что ты будешь сидеть сложа руки. Но пожар? Это даже для тебя перебор, тебе так не кажется?
– Не кажется! И будь моя воля, то я спалила бы всю твою виллу дотла, но, к сожалению, охрана слишком быстро заметила огонь.
– А ты быстро, однако, пережила смерть Андрея, – бью по самому больному месту и получаю мгновенную реакцию.
Каролина вздрагивает, словно я зарядил ей по лицу со всей дури, и замолкает. Прежде гневные глаза начинают сверкать от подступающей влаги, а тело – напрягаться еще больше. Кажется, надави на нее чуть сильнее, и она разобьется как стеклянный шар.
Но я не собираюсь разбивать ее. Это не входит в мои планы. И про Андрея я упомянул, чтобы хоть немного уменьшить ее прыть. Иначе если продолжить ругаться, то добром это не кончится. Опять.
– Из-за своего характера ты могла пострадать и угробить других людей, – призвав самого себя к спокойствию, проговариваю я и наконец отпускаю притихшую ведьму. Однако стоит ей оказаться на воле, как она тут же возвращает голос:
– Не делай вид, будто тебя волнует кто-то, кроме себя. Нам обоим известно, что это неправда.
– Ты права. Меня – не волнует, но другой вопрос – почему тебя это не волновало? Мария или охранники могли погибнуть. Тебе так понравилось лишать людей жизней, что захотелось записать на свой счет еще несколько невинных жертв?
– Нет! – выкрикивает она слишком быстро. – Нет! Прекрати говорить этот бред!
– Разве это бред, Каролина? Из-за своего необдуманного поступка ты снова подвергла людей опасности. И на сей раз ты не смогла бы обвинять меня в их смерти. Я не вкладывал в твои руки спички.
– Ты вложил их мне в руки своими тиранскими действиями.
– Тиранскими? – усмехаюсь я, устало качая головой. – Уж поверь, мне далеко до тирана. Можно сказать, я с тобой еще белый и пушистый, хотя ты этого совершенно не заслуживаешь. И сегодня ты в очередной раз доказала мне это.
