Была лишь одна возможность избежать участи только что застреленного моряка с «Ганга 2», – это попытаться на вёслах обогнуть злополучный корабль. Даже перспектива быть унесёнными в океан теперь уже не казалась нам такой уж безысходно-мрачной. В открытом море при свете солнца у нас будет гораздо больше шансов быть спасёнными, чем уцелеть под дулами бандитских пистолетов.
Я бросился к веслам. Вальтер же повёл себя неадекватно ситуации. Он вновь принялся громко ругаться на своём родном языке. Я попытался по-приятельски успокоить и приободрить «коллегу». Но вместо ожидаемой благодарности Вальтер неожиданно обозвал меня русской свиньёй и стал громко по-немецки орать на меня, словно пьяный эсесовец на взятого в плен партизана. В следующее мгновение я был оглушён внезапным ударом кулака в переносицу. Перед глазами замелькали искры, во рту появился солёный привкус крови. От боли и обиды я даже застонал. Первым желанием было ответить гаду хорошим «крюком» справа в челюсть. Но тут я увидел совершенно безумные глаза немца. Мне стало жаль этого взрослого мужика, так быстро сломавшегося психологически.
Сам я не собирался отдавать свою жизнь без боя. Да, когда я работал веслами от страха и крайнего физического напряжения у меня дрожали конечности. Всё от того же животного ужаса перед грозящей мне смертью мои зубы отбивали друг о дружку мелкую чечётку. Но я боролся и надеялся на спасение!
Скорее всего, нам удалось бы вдвоём с Чэном миновать на вёслах жуткое судно, но мы слишком поздно обратили внимание на то, что творится за нашими спинами. Раньше, чем Чэн бросился к Вальтеру и выхватил зажженную сигару из его рта, предательский огонёк в ночном море заметили чьи-то бдительные глаза.
За кормой нашей лодки внезапно вспыхнул яркий глаз мощного прожектора. Его луч немного пошарил по волнам вокруг нас и вот мы оказались в полосе яркого света. Удивительно, как это раньше мы не заметили тёмный силуэт мощного катера в стороне от сухогруза. Видимо, в задачу его экипажа входило следить за окружающей обстановкой (а проще говоря, стоять «на стрёме»), пока основная часть банды хозяйничала на сухогрузе. Взревел мощный мотор и быстроходный катер рванулся к нам, оставляя за собой струю белой пены.
Помню, что в тот момент я подумал, что надо будет попросить пиратов, как о последнем одолжении убить меня выстрелом в голову, чтобы не быть брошенным в воду ещё живым. Несколько минут назад я собственными глазами видел, как, обезумевшие от запаха крови акулы, рвали на части человеческое тело – мёртвое или только раненое, – не знаю. Поэтому сейчас я больше всего боялся разделить участь несчастного моряка…
Подлетевший катер чуть не перевернул джонку. Четверо вооружённых до зубов бойцов абордажной группы ловко перепрыгнули к нам на палубу. При их появлении мы с Чэном, словно по команде подняли руки. В такой ситуации любое твоё движение может быть истолковано бандитами, как попытка оказать сопротивление. Поэтому, когда меня обыскивали, я старался сидеть не шелохнувшись.
Я даже не оглянулся на громкие крики безумного Вальтера и шум борьбы за своей спиной. Лишь когда над самым моим ухом оглушительно прогрохотала автоматная очередь, я инстинктивно резко нагнулся вперёд и обхватил голову руками. Теперь я мог только слышать то, что происходит рядом.
Послышался грубый смех и шуточки по поводу не слишком симпатичного внешнего вида только что убитого человека. Я зачем-то обернулся. Один из бандитов – бородач с лысым черепом тоном профессионального мясника принялся обстоятельно рассказывать коллеге, в какое место на теле человека лучше всего бить ножом, чтобы мгновенно прикончить жертву и не тратить стоящих денег патронов. Каждое объяснение он сопровождал наглядным действием. Меня чуть не вырвало.
