В просторном зале, отделанном в минималистском стиле, было прохладно, что меня сразу же успокоило: не придется перемещаться в другое место, можно с комфортом наслаждаться питьем и десертом и не спеша обсуждать детали нашего предприятия. Мирошников с Зайцевым расположились за столиком у окна, и с этого места открывался отличный вид на город. Казалось бы, я давно уже привыкла к Тарасову и не очень-то обращала внимания на его красоты, как и на то, красив ли он вообще. Сейчас у меня появилась возможность заметить, что город наш все-таки очень даже ничего. Особенно летом, когда обилие зелени на фоне голубой волжской воды создавало яркую картинку летней свежести и ощущение пребывания на каком-нибудь южном курорте.
Мирошников с некоторым неодобрением взглянул на стоявшие перед Зайцевым тарелки и обратился ко мне:
– Вы готовы отправиться сегодня же?
– Простите, куда отправиться? – переспросила я, отправляя небольшие кусочки мороженого в рот и запивая их кофе.
– В Голландию, – коротко ответил Мирошников и испытующе посмотрел на меня. – Надеюсь, у вас есть загранпаспорт?
– Загранпаспорт у меня, конечно, есть, – кивнула я. – Но о визите за границу пока что речи не шло.
– Но я же сказал, что заплачу в полтора раза вашей привычной ставки, – напомнил мне Мирошников. – Думаю, это вполне адекватная доплата за дальность расстояния. Хотя Голландия, если разобраться, не так уж далеко.
– Возможно, возможно, но все же, другая страна есть другая страна, – заметила я, желая дать понять Мирошникову, что вообще-то тут возникают определенные неудобства и его доплата за это отнюдь не является такой же завышенной – чтобы он не забывался.
На первый взгляд Геннадий Владиленович показался мне черствым сухарем, вовсе не «страдающим» из-за широты своей натуры, человеком, привыкшим четко отслеживать каждую копейку. Душа бухгалтера-экономиста жила в его довольно жалком облике книжного червя.
– Но Голландия есть Голландия! Я вполне понял бы ваше неудовольствие, если бы речь шла о какой-нибудь захудалой стране. Я же не прошу вас, например, отправиться куда-нибудь… в Либерию! Я предлагаю поездку в благополучную цивилизованную страну. Это даже не Египет и уж тем более не Таиланд, на которых в последнее время свихнулись все россияне – по непонятной мне причине. Это Европа!
– Смещение часовых поясов, акклиматизация, – спокойно перечислила я список негативных факторов. – К тому же погода там явно не радует. Видели, что по телевизору показывают? Все небо над Европой закрыто гарью и смогом!
– Вы отказываетесь ехать? – нахмурился Мирошников.
– Я пока что просто рассуждаю, стоит ли мне за полуторную ставку лишаться домашнего комфорта, – подавив зевок, ответила я.
– Решайте, пожалуйста, быстрее, – резко произнес Мирошников. – Для меня это непозволительная роскошь – тратить время на размышления. Вылет в Москву запланирован на завтрашнее утро, оттуда – прямым рейсом в Амстердам. Документы уже подготовлены. К вечеру вы должны быть там.
– С господином Зайцевым? – спросила я.
– Не только. С вами отправится еще Дмитрий Сергеевич Ковалев, он, кстати, сейчас подойдет, я хотел вас представить друг другу. Если, конечно, вы согласны лететь. В противном случае мы зря теряем время.
– Я думаю, – поспешил вмешаться Зайцев, – что стоит рассказать Евгении Максимовне о сути дела, чтобы она получила о нем четкое представление и поняла, насколько оно простое. Геннадий Владиленович, может быть, вы все расскажете, пока Ковалев не подошел?
