– С возвращением! – приветствовала я его, специально не оборачиваясь от окна. – Я хочу увидеть внутренний дворик. Покажите мне его!
Молчание и неизменная картинка за окном заставили меня всё же повернуться и взглянуть на него.
Привычная поза Беньямина: прямая осанка и руки в карманах брюк. Только выражение его застигнутого врасплох лица было необычным. Прежде удивившись, следом он сразу понял что-то, что его очень поразило и заставило даже рассмеяться.
За семь месяцев заточения мне ещё не приходилось слышать его смех. И, как оказалось, очень зря он озарял им обстановку столь редко: его лёгкое, непринуждённое, искреннее веселье заставило даже меня расплыться в улыбке, хоть я и понимала, что именно моё требование стало источником его отрады.
– Изумительно! – веселился он. – Только вот я не в силах дать вам желаемое, даже прибегая к природе своей сущности.
– Это почему же?
– Ну, как минимум потому, что не имею представления, что за портьеры вы тут развешали, чтобы не видеть реальной картины мира.
– Хотите сказать, одинаковый пейзаж, который я вижу из каждого окна этой башни, не ваших рук дело? – не поверила я.
– Именно это я и говорю. Этот эффект, как и любая другая иллюзия, с которой вам приходилось здесь сталкиваться, как я уже говорил, исключительно вашего ума произведение.
– И что же тогда мне следует сделать, чтобы перестать искажать действительность?
– Смириться, – пожал плечами Беньямин, – с тем, страх к чему отрицаете.
– Но чего мне там бояться? Это глупо! – в очередной раз он начал выводить меня своей лёгкостью, будто всё так просто, одна я тут всё усложняю.
– Вот над этим мы и работаем.
– Хорошо. Хорошо. Я поняла. Окей! С этим без часовых сеансов не справиться. Ладно.
Хоть мне и слабо верилось, я решила бросить или оставить на потом разгадку «тайны заднего двора» и подыграть Беньямину. Если уж и загадывать желания, то стоило начать с сокровенного, а не размениваться по пустякам.
В стремлении выглядеть как можно увереннее я выпрямила спину. Сделав два твёрдых шага в его сторону, уставилась ему в глаза.
– Я хочу, чтобы вы сообщили моим родителям, что со мной всё в порядке! – я старалась прозвучать как можно более однозначно и убедительно. – Что я жива и работаю над секретной правительственной сывороткой в качестве младшего помощника. И в будущем работа над этим проектом откроет для меня интересные перспективы.
Его тёплый смех прозвучал как остаточный, словно последние капли воды из опрокинутой бутылки вытекли, наконец, наружу.
– А что так скромно-то? Желать, так уж не ограничиваясь! Скажем, свободы, возвращения к семье? – веселился он, не скрывая иронии.
– Потому что я не намерена пренебрегать вашим гостеприимством! Во всяком случае, пока…
– Надо же! Привыкли к местной кухне?
– По-моему, мне действительно стоит оставаться подальше от родных, чтобы не навлекать на них опять внимание Гинеи. Если уж она и явится, чтобы расправиться со мной, то пусть лучше сюда, чем в дом к моей семье.
– Весьма разумно.
– К тому же, из вашей троицы, вы производите впечатление самого адекватного… – выпалила я и тут же пожалела.
– Хм! Что ж! Я, пожалуй, откажу вам в вашей просьбе, – резюмировал он, игнорируя последнее моё замечание.
– Но вы не можете! – возмутилась я.
– Могу! – не извлекая рук из карманов, он весело приподнялся на носках, пожав плечами.
– Как?
– Тот же вопрос возник и у меня. Как вы не знаете даже первопричины? Неужели вас не просветили о том, как возникает связь джинна с источником?
