А на кого она оставит своих девочек? Передерутся и перегрызут друг другу горло без нее. Оборотни, вампирши. При ней улыбаются, а стоит отвернуться, шипят, словно гадюки. Не понимают, глупые, пропадут по одиночке.
Ведь сколько девочек хотели уйти из ее дома. Она никогда не возражала. Пусть идут. Только через пару дней неизменно приползали и просили прощения. Грязные, ободранные. И даже неинтересно было слушать, кто и что с ними сотворил. Принимала обратно. Чтобы работали и рассказывали другим, как за воротами жить.
Мадам Касад глубоко вздохнула и откинулась на спинку высокого кресла. Закрыла глаза. Оставалось только ждать.
Родриго сел за руль и нажал педаль газа до упора. Машина с неприятным свистом тронулась с места, устремляясь по пыльной дороге в сторону города. Раннее утро густым туманом застелило дорогу впереди. И только на горе виднелся просвет. Но оборотни достаточно зорки. В темноте и в тумане, под бьющими солнечными лучами и в спускающихся искрящихся сумерках.
Голова Родриго болела так, будто по ней чем-то ударили. Только где-то внутри. Ощупав себя снаружи, повреждений не обнаружил. Значит, никто его не бил. Тогда что?
Спал крепко, выспался отлично, как давно уже не высыпался. И вроде секс был. Сладкий. Изматывающий. С молоденькой шатеночкой. Только он его не очень хорошо помнил. С чего это? Алкоголь? Разве можно считать выпивкой пару стаканов в дороге? С них не могло. «Дурь» же он просто на дух не переносил. Распылили где-то? Он бы обязательно почувствовал бы. Тоже не то.
Девочка не могла ничем опоить. Только предлагала. На виду все время была. Не баловала. А хотелось бы с ней побаловаться, поиграться. Догнать, прижать… Значит, не опаивал никто. И сам не пил. Не до этого было. С ней. С лапушкой…
Боязливая девственница. А он ее взял-таки…
Или?..
Внюхался, вспоминая.
Он встал, обнаружив на простыне рядом с собой подтверждающее пятно крови. Он не принюхивался. Почему-то поверил, что пятнышко ее. Может, надо было?..
Что же приключилось с его головой?
Боль начинала выводить из себя. Пульсировала, не давала думать.
Хорошая девочка. Ладная. Будет его. Он так решил. Когда раздевался и заходил к ней в кабинку, намереваясь разом порвать ее целочку, уже тогда знал. Поначалу поговорить только хотел, поиграться. Зачем ему мелочь эта, ничего не умеющая? К тому же внучка мадам Касад. Родриго не считал себя монстром. Может, в бою и политических баталиях – да. Но с подобными себе – никогда. Не жалость. Но уважение к роду.
А потом, будто переклинило. Она источала такой легкий, будоражащий запах, от которого все его естество начинало испытывать жгучую ярость и ненасытную похоть.
Она же девственница – смешно.
Родриго не смеялся. Вспомнил, как изо всех сил сдерживался, чтобы ни напасть на нее, ни разложить ее прямо у выхода. Прогнуть в спине, у двери, с силой шлепнуть по сладкой попке, заставляя раздвинуть ножки. Грубо задрать платье, порвать белье и вклиниться…
От таких мыслей член в штанах оборотня напрягся, зашевелился. Родриго сильнее надавил на педаль газа, желая ускориться до максимума. Надо подумать о делах. Но перед глазами стояли обнаженные округлые грудки Ли. Мял бы их и мял. А потом крепко сжал бы их, пропуская между ними свою плоть. Прямо ей в ротик…
Оборотень застонал.
Впору, хоть разворачивайся продолжать. Да и мадам Касад предлагала там что-то подобное.
Нет. Он, как и сказал, вернется за ней через пару дней. Не останется. Просто заберет к себе. Пусть живет в его доме. Он сможет брать ее ежедневно, когда только захочет. В разных позах. В разные дырочки. Приучит к себе, разработает. Под себя…
