– Что ещё нужно для счастья? – спросила я Вианору, открывая штору, и широко раскрывая ставни одного из окон.
Свежий ночной ветер ворвался в комнату, обдавая меня пьянящей прохладой. Звёзды на небе уже горели, они ярко подмигивали мне, словно бы выражая своё расположение. А горизонт был тих и безмятежен. Лес, раскинувшийся почти у самого подножия академии, простирался до самой видимой границы. Макушки деревьев во мраке шелестели, словно бы переговариваясь друг с другом.
– Кольца, – отозвалась, наконец, Вианора.– Тебе не хватает кольца.
– Вот ещё! – возмутилась я, падая на кровать. – Свободному кораблю – свободное плаванье!
– Ну-ну, – скептически ответила она.
Я разделась и легла в постель. Сну не пришлось долго ожидать, и он накрыл меня своей тёмной ладонью.
Утро наступило довольно быстро. Едва я открыла глаза, как выяснилось, что уже пора было вставать. Приведя себя в порядок, я направилась в свой кабинет. Едва я вошла, как обнаружила, что мой стол снова был завален бумагами.
– Боги, – мрачно покачала головой я. – Если я встала так рано ради этого, то во сколько же встают в Министерстве?
– Они поступают хитрее, Миракса! – отозвалась Вианора, для которой сон был совершенно пустым звуком. – Они не ложатся. Никогда.
– Похоже на то! – пожала плечами я, и со вздохом плюхнулась в своё кресло.
Ну, ничего страшного. Бумажная работа требует моих мыслительных процессов, а для всего остального у меня есть Гульдор. О том, насколько он подходит для решения остальных вопросов я решила не задумываться. Некоторое лучше принять за данность, а то так и с ума сойти можно.
День обещал быть долгим. С самого утра ко мне потянулась целая вереница адептов с сакральными вопросами о расписании, о возможности пересдачи некоторых своих долгов, и прочими важными делами. Погрузившись в свои бумаги, я старалась не рычать на вошедших, однако всякий раз мой недобрый взгляд рвался наружу, потому, как перечитывать один и тот же листок мне до жути надоело.
А что делать? Вианора виртуозно отлынивала от бумаг, ссылаясь на свою безграмотность в этом вопросе.
– Это потому, – кипятилась я, – что во время лекций ты болтала без устали! А я ведь просила тебя хоть краем уха послушать.
– Краем уха я и слушала, – отвечала мне Вианора.
А ближе к обеду ко мне постучался некто важный. Это было ясно по нетипичному стуку. Моё предложение войти оказалось скорее констатацией факта, а не моей волей.
На пороге стояла невысокая пожилая женщина в аккуратной белой мантии академии. Она вошла внутрь, и остановилась напротив моего стола. Волосы у неё были уложены на голове в тугое кольцо, на лице застыл оценивающий взгляд, от которого я внутреннее поёжилась. Впрочем, лицо у неё было не злым, а скорее требовательным.
– Я – главная по Воспитательному процессу, профессор Ардаса, – церемонно представилась она.
– Очень рада, – кивнула я, вставая из-за стола.
Её сумрачный взгляд немного прояснился, и она перешла сразу к делу:
– Сегодня вечером я собираю совет профессоров, куда так же входят отличники нашей академии. Всего один, но всё же.
– Хорошо, – согласилась я. – Какой вопрос будете решать?
– Ваш вопрос, – ответила Ардаса, кивнув в мою сторону.
Я нахмурилась. Что тут происходит?
– Уточните вопрос, – потребовала я.
– До меня дошли слухи, – продолжила Ардаса, – что вы со своей лёгкой руки отменили форму в нашей академии. Как ректор, вы имеете на это право. А вот как человек – нет.
