– Да так, – неохотно отозвалась я. – Ты же знаешь, какая политика у компании: не платить ни копейки по искам даже порой в ущерб собственной репутации, и я далеко не всегда была согласна с нею, а в последнее время стало и вовсе доходить до абсурда. В общем, не хочу об этом, – закончила я, почувствовав, что снова начинаю заводиться, думая об этом.
– А это никак не связано с тем нашумевшим делом, о котором везде писали? Кое-кто болтал, что ты ушла, потому что побоялась, что не справишься с ним.
– А ты веришь этому?
– Конечно, нет! – воскликнула Оля. – Уверена, не было и не будет ситуации, из которой ты не нашла бы выхода! Знаешь что, пойдем-ка лучше пить чай, красавица моя. Какая же ты все-таки высокая, дай хоть обниму тебя!
Мы обнялись прямо в коридоре, на полпути от зала к кухне.
– Все-таки за одно ССК точно можно быть благодарным, – заключила Оля, – за то, что именно благодаря ее скупердяйству мы познакомились!
Сеть салонов мобильной связи, принадлежащая Оле и ее мужу, была самым крупным корпоративным клиентом ССК по Сибири. Сотрудничать с ними было легко, обязательства свои они всегда выполняли, и тем неожиданнее для них стал отказ ССК вернуть размер переплаты по завышенным в результате системного сбоя тарифам. Они подали на нас в суд, и Василий Николаевич, управляющий директор и мой непосредственный начальник, поставил передо мной задачу найти способ замять дело так, чтобы мало того, что денег им не платить, так еще чтобы они забрали заявление.
Ну что ж, и не с такими претензиями приходилось работать, в голове привычно закрутились шестеренки в поиске возможных путей решения этой проблемы. И только когда я познакомилась с Олей и Виктором, в мозгах как будто что-то застопорилось.
Субъективность – великая вещь, и порой она творит чудеса. Конечно, мне и раньше приходилось не соглашаться с порядком ведения дел в компании, но один разговор, когда истец неудовлетворенный жизнью скандалист, который только и ищет повода повыяснять с кем-нибудь отношения, и совсем другое дело, когда перед тобой приятные и во всем адекватные люди вроде Ольги и Виктора.
В общем, в результате некоторых несложных доводов, приведенных мною в разговоре с Василием Николаевичем, им вернули сумму их переплаты, пусть и не в полном размере, они отозвали иск, а мы с Олей стали хорошими приятельницами.
За те несколько лет, что я ее знаю, она нисколько не изменилась: та же короткая рыжая стрижка, лучистые карие глаза, ямочки на щеках, приятные округлости в фигуре и внутреннее ощущение силы за кажущейся беззаботностью.
– Давай я тебе помогу, – предложила я, когда мы оказались на кухне.
– Садись и расслабься, – велела мне Оля. – Я пока еще в состоянии сама приготовить чай.
– Значит, решила нанять себе помощницу… – начала я, и тут снова зазвонил телефон, на этот раз домашний. Оле пришлось сходить за трубкой в зал.
– Да, – донеслось из соседней комнаты. – Я же сказала – на эти номера никаких скидок!… А, из мэрии… А почему к нам пришли? Порекомендовали? Ну надо же! Хорошо, дай им скидку семь процентов и скажи, пусть знакомых приводят… Сказала уже? – Оля рассмеялась. – Ну хорошо, молодец! Все, пока!
Она вернулась на кухню.
– Прости, о чем ты меня спросила? – обратилась она ко мне, и не успела взяться за чайник, как снова раздался звонок.
Я сама приготовила чай. Достала из шкафа чашки из костяного фарфора, серебряные ложечки, выложила на витиеватое блюдце печенье и пряники, насыпала в вазочку конфет. Остальные пятнадцать минут, которые понадобились Оле, чтобы разделаться со всеми своими звонками, занималась тем, что почесывала спинку и ушки лениво забредшего на кухню большого рыжего кота.
