Вот отец Назара Грановского вызывает у меня уважение. Его сын попал в беду, и отец бьётся за него, подняв на уши половину города. Даже родители Глеба, хоть он и сволочь, вызывают больше уважения. Они в своём праве защищать своего ребёнка. Их методы жестоки и грубы, но это уже потом. Я ведь об уважении как родителя.
А у нас в семье рыночные отношения. Я — товар. Отец выставил на продажу брак со мной в надежде, что хотя бы со скидкой купят и обелят его имя. Дамиль решил этот товар выгодно купить. Его семья скривилась, узнав о браке, но сделку поддержала. Только теперь контролирует, чтобы «товар» ещё сильнее не подпортил им репутацию.
Я и не собираюсь. Тихо мечтая о свободе в будущем, в настоящем стараюсь быть послушной. Мне кажется, есть только одна черта, которую вряд ли перейду во второй раз. А может, я действительно бракованная, и на пике отчаяния сделаю всё, что скажет муж.
Встряхнув волосы пальцами, вытаскиваю из открытого шкафа бордовое платье со свободной юбкой, струящейся по бёдрам, слегка облегая, длинным рукавом, узким горлышком, закрывающим шею, и блестящим поясом, похожим на обруч, обнимающий мою тонкую талию. Волосы собираю на висках, закручиваю в спиральки и завожу на затылок. Остальное укладываю на лопатки тяжёлой копной. Скромный макияж, лишь подчеркивающий глаза и цвет губ. Я готова.
В дверь моей спальни стучат. Расправив спереди платье, иду открывать. На пороге стоит мама Дамиля. Она выше меня, в принципе, как многие окружающие. Строго осматривает с ног до головы. Молча проходит в комнату, не дожидаясь приглашения.
— Ты забыла хиджаб, — говорит, оказавшись у меня за спиной. — Считаешь себя выше многовековых традиций, дочка?
— Муж разрешает, — отвечаю, развернувшись к ней.
Она поджимает губы. Но возразить нечего. Дамиль имеет право принимать решения касаемо меня.
— Мой младший сын всегда был немного бунтарём. Он и тебя выбрал мне назло. Ситуацию спасает только фамилия твоего отца. И будущие внуки. Дамиль каждую ночь проводит в твоей комнате?
А он меня предупреждал, что его мать будет «кусаться». Но так бестактно?! Интересно, ему в глаза она задаст такой же вопрос? Или там старается отец?
— Простите, — прокашливаюсь, но голос всё равно хрипнет. — Я не готова с вами такое обсуждать.
— А с кем ещё тебе это обсуждать, дочка? Теперь мы — твоя семья. Учить тебя соблазнять мужчину я не стану. Ты и так всё знаешь, — очередная пощёчина. — А вот как быстро забеременеть и порадовать родителей, научу. Мужчина всегда в делах. Он должен возвращаться в тёплый дом, где его встретят горячий ужин, ласковая жена и звонкий смех его сыновей. Пока я увидела лишь ужин, заказанный в ресторане, и дерзкую девчонку, протестующую против высших законов. Ну ничего, дочка. Спесь ещё слетит с тебя, как листья с деревьев.
Она важно обходит мою спальню по кругу. Инспектирует гардероб. Вынимает оттуда джинсы и демонстративно бросает на пол.
— А вот это хорошо, — проводит пальцами по кружеву нижнего белья. Цепляется за бирку. Отрывает и бросает её к джинсам. — Сейчас не время этим заниматься. Я выберу день, и мы вместе переберём весь этот хлам. А потом вместе съездим в магазин, и я сделаю тебе материнский подарок. Заодно поболтаем о мальчиках, — неискренне улыбается она.
Спускаемся на первый этаж, к накрытому столу. Дамиль оценивающе на меня смотрит. Едва заметно кивает, показывая, что одобряет мой вид.
