– Наверное, лет двадцать пять или двадцать шесть…
– Ясно. А теперь скажите, вот я тут записал одно имя – Исаак Эммануилович. Правильно?
– Да-да, это замечательный человек! У меня с ним связаны только теплые воспоминания. Я расскажу о нем чуточку позже, – ответила я.
– А Вероника? Кто это? – продолжал Августов.
– Это моя подруга юности. Мы познакомились и подружились с ней в детском доме.
– Отлично, тогда начнем с самого детства, а к женщине в черном будем приходить по мере появления вопросов, – Августов откинулся на спинку кресла и выжидающе посмотрел на меня.
– Только у меня еще одна просьба. Она не сильно важна для нашего сеанса, но все же… Захар Анатольевич, в своем рассказе я сознательно упущу название города, где я родилась, и, возможно, даже некоторые имена, сами понимаете это очень личное…
– Это не имеет для меня никакого значения, Ульяна Андреевна, начинайте свою историю. Главное – это суть, – перебил он, явно пребывая в нетерпении.
– Хочу предупредить, в моем повествовании будет много слез и отчаяния. Я прошу вас понять и принять это без фальши. Ибо мне, как девушке, в те годы принимать удары судьбы иначе было никак. Эти эмоции будут длиться недолго, так как с годами я научусь относиться к боли как к нечто должному.
– Хорошо, я вас понимаю.
Я закрыла глаза на несколько секунд, собралась с мыслями и начала свой рассказ.
Город «N», 1976 год
Как говорила наша соседка тетя Зина, пока родители не развелись, у нас с моим младшим братом Алексеем было беспечное детство. К сожалению, продлилась эта беспечность недолго. Мой отец, Спиридонов Андрей Викторович, Царствие ему Небесное, ушел в другую семью, когда Лешке исполнился всего годик, а мне шесть лет. Первое время он помогал нам материально, но потом вместе со своей новой семьей переехал в Москву, и помощь закончилась, звонки стали редкими. Вскоре отец забыл про нас окончательно. Хотя потом, с годами, я поняла, что это была лишь его гордость по отношению к моей матери и ее поступкам.
Моя покойная мама, Ирина Александровна Спиридонова, Царствие ей Небесное, делала все, чтобы мы с младшим братом не чувствовали себя безотцовщинами. Она старалась окружить нас заботой и любовью за двоих. Мама всегда была интересной женщиной, умной и мудрой, привлекающей внимание. В нашем доме стали появляться мужчины. Некоторые из них приходили несколько раз в неделю, а кто-то бывал строго по выходным. Щедрые мамины ухажеры приносили нам с Лешкой подарки. К сожалению, все эти знакомства не были продолжительными. Зачастую после первых двух-трех визитов они просто исчезали. С годами я начала понимать маму. Мне очень хотелось, чтобы у нее, наконец, наладилась личная жизнь. Иногда она плакала ночами от отчаяния и досады. Я старалась ее хоть как-то утешить и часто обнимала ее так крепко, как могла. Эх, мама, мама, как же тяжела была ее женская доля… Еще жальче было Лешку. Каждого, кто приходил к нам в дом и задерживался немного дольше, он называл папой. Через какое-то время эти «папы» внезапно исчезали, делая его несчастным. Мне было сложно и больно наблюдать за всем этим со стороны.
Но, несмотря на все трудности, мы все же оставались, как мне казалось, одной из самых счастливых семей того времени. Пока в один прекрасный день в нашем доме не случилась трагедия, в корне изменившая нашу жизнь. Я помню все до мелочей, что происходило ровно сорок лет назад, двадцать пятого февраля 1976-го года.
