Я родом из страны Советов - страница 21

Когда утром приходили из туалета, начинался завтрак – выдавали пайку. Что такое пайка? Кусок хлеба 350 гр. Это нам выдавали на день, и это было единственное питание, остальное – уже чепуха. В двери камеры было окошко, которое открывалось как стол, и оттуда в чашки нам наливали суп или чайник ставили, чтобы каждый отдельно себе наливал, и все туда подходили за этим пайком. Т.е. на завтрак был паек и чай, но вместо чая, естественно, простой кипяток был. Первый раз мне хлеба не досталось – все как кинулись туда (а они-то все знакомые), и кто-то мою пайку утащил и съел. Полагается так: очередь стоит по двое человек, они берут хлеб (т.е. надсмотрщик видит две руки) и уходят в сторону, подходят другие двое. Так должно быть. Но многие все равно обманывали, и тогда я целый день ходил без хлеба. Хотел жаловаться, а мне говорят, мол, нельзя – во-первых, ты в плохие люди попадешь, во-вторых, тебя могут здесь невзлюбить, и тогда, считай, пропал.

На обед приносят баланду, в которой плавает какая-нибудь маленькая долька рыбы. Это очень невкусный суп – жидкий и соленый. Это примерно пол-литра воды, ложка или две крупы самой дешевой и брюшина или кишки.

А до обеда идет напряженная работа администрации – кого-то вызывают к следователю, к кому-то приходит врач, спрашивает, есть ли какие-то жалобы, иной раз приходит прокурор и помощник прокурора… На самом деле прокурор никогда не приходил, а раз в месяц приходил только его помощник. В это же время принимают передачи. В тюрьме-то много местных сидят, и им что-то приносят. Это очень забавная штука: все ждут, что кому-то принесут передачу, и тот поделится с другими, потому что потом и другие поделиться могут. Но это всегда кончается одинаково: приходит эта «элита» и отнимает все самое вкусное. В тюрьме у людей часто случается заворот кишок – все голодный, голодный, а потом много съедает. Ему говорят, мол, не ешь, не ешь – все знают, что нельзя сразу много есть, да он и сам это знает, а остановиться не может. Вообще кормили очень плохо, и у многих в тюрьме ноги опухали от голода.

Эта камера – явление временное. Здесь сидят люди, которые ждут, пока им какую-нибудь статью пришьют. Это выражение «пришьют статью» для меня первый раз очень странно звучало. Что это значит? Значит посмотрят там твои документы, с которыми ты пришел, на скорую руку решат, что ты наделал и скажут: «Тебе присваивается такая-то статья…» И когда тебе присвоят статью, то обычно до суда люди в этой камере и сидят, а особых преступников в другие камеры переводят. А суда порой месяц-другой ждать приходится.

Ну а после обеда некоторые сидят, некоторые спят, некоторые ходят, жалуются друг другу, ищут веселья. По возможности играли во что-нибудь, но осторожно: если надзиратели заметят, организаторов игр могут посадить в карцер.

На следующее утро все опять кинулись на паек, а я опять остался. И что делать? Тут я как прыгну другим на голову! Ну потом меня саданули, конечно, сильно, сказали, мол, так не полагается. Но зато я паек получил.

На третий день, под утро, я смотрю: кто-то подошел и мимо параши начинает фундюрить… Или со сна, или случайно… И прямо мне на лицо. Я закричал: «Ты что же это делаешь?», а он взял да и нарочно начал. Я соскочил, начал ругаться и со злости по ноге его стукнул. А оказалось, что это самый главный бандит был. Он меня саданул, и на этом вроде все и кончилось. Дальше, смотрю, уже второй из них идет, и опять на меня. Невзлюбили меня они.