– Прекрати, – низко, но жестко сказала я.
Яна округлила глаза. Я никогда не разговаривала с ней таким тоном.
– Я буду делать то, что посчитаю нужным. Моя личная жизнь тебя не касается. – Чувство вины мазнуло по сердцу, но я быстро подавила его. На желании всем угодить далеко не уедешь. Иногда нужно проявлять жесткость, чтобы близкие научились замечать твои границы.
– Этот дебил теперь входит в твою личную жизнь?! – Яна гневно взмахнула кулаками.
Тортик громко мяукнул и заполз к ней на колени. Я заметила, что он часто приходил к Яне, когда она была в плохом настроении. Он как будто чувствовал изменения в ее эмоциональном состоянии и старался помочь ей успокоиться.
– ЯНА! – Я тоже хрустнула кулаками. – Еще раз прошу так не называть Влада! Хотя бы в моем присутствии! Он теперь мой друг, и мне неприятно это слышать.
– Ничего себе, как он успел промыть тебе мозги, – сквозь зубы процедила Яна. – Я пойду и разберусь с ним! – Она переложила Тортика на плед, спрыгнула с кровати и направилась в коридор.
Я вскочила следом за ней и преградила путь. Кровь зашумела в ушах от раздражения. Оно налило мое тело энергией, грозящейся прорваться наружу и уничтожить все вокруг. Теперь я отчетливо ощутила, что Яна не доверяла мне. Она пыталась уберечь меня от переживаний, потому что считала несамостоятельной и слабой.
– Яна. Ты. Никуда. Не. Пойдешь, – я выделила интонацией каждое слово. – Не лезь в мои дела. Почему ты не слышишь меня? Я сама разберусь со своими друзьями.
Яна коснулась моего плеча и попыталась отодвинуть меня.
– Рина, не веди себя, как ребенок. Дай мне пройти, – сухо отозвалась она.
Я почувствовала себя вскипевшим, свистящим чайником.
– Это я веду себя, как ребенок?! – закричала я, толкнув Яну плечом. Меня дико разозлило ее упрямство. Она была непробиваема, и маскировала свой эгоизм за заботой обо мне. Заботиться о человеке – это в первую очередь считаться с его желаниями и учить его справляться с трудностями своими силами. – Это ты суешь нос не в свои дела! Не смей цепляться к Владу! Я запрещаю тебе это делать!
Яна замерла и растерянно захлопала глазами.
– Но мы ведь сестры… – неуверенно залепетала она.
Я разглядела в ее глазах обиду, но не пошла у нее на поводу.
– Ну и что? Мы два отдельных человека с самостоятельной жизнью! Яна, ты не моя рука. У меня есть две своих! – Я продемонстрировала ей кисти с растопыренными пальцами.
Яна взялась одной рукой за локоть другой и опустила голову.
– Если ты пойдешь наперекор моим словам, я съеду обратно в общежитие.
Она вздрогнула. В ее глазах отобразилась боль, которая на миг пошатнула мою решительность.
Я поджала губы, приводя себя в чувство. Не нужно поддаваться на манипуляции Яны. Если я сдамся, она так никогда и не осознает, что ее стремление контролировать мою жизнь неправильно.
Образовавшуюся между нами напряженную тишину прервало громкое мяуканье Тортика. Он начал беспокойно скакать вокруг нас и сбивать попадающиеся под лапы предметы.
Взгляд Яны как будто прояснился. Она поймала малыша, прижала к груди и принялась успокаивающе поглаживать его по мохнатой рыжей спинке. Сначала Тортик протестующе и громко мяукал, а потом постепенно успокоился и перестал бить Яну хвостом.
– Рина, прости… – Яна подняла на меня полные сожаления глаза. – Просто я очень переживаю за тебя. Ты можешь не понимать многих вещей…
– Разговор окончен! – жестко оборвала ее я.
