Я шел к себе - страница 6

Я не хотел, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь и пытался управлять мной. Я знал, что в состоянии самостоятельно справиться с любой ситуацией, которая возникнет.

Но несмотря на всю свою убежденность, я не мог избавиться от чувства, что упустил нечто важное.

Может быть, мне действительно требовалась помощь, но я был слишком гордым, чтобы это признать.

Я закрыл глаза и попытался расслабиться. Вышло паршиво.

Мои мысли крутились вокруг этой ситуации. Разве это был ты? Что я только что сказал?

Я перестал думать об этом вовсе. Знал, что решение так себе, но это было лучшее, что я мог сделать в данный момент.

Позже мне было позволено выйти на улицу. У охранника узнал, что строгого запрета покидать территорию больницы для таких, как я не имелось. Да и ему самому, честно говоря, было абсолютно плевать куда я пошел, и вернулись ли вообще.

Я вышел из палаты и направился к двери наружу. Хотелось вырваться из этих четырёх стен, которые уже начали давить на меня.

Медленно шагал по улице, не имея конкретного направления. Руки в карманах, взгляд устремлён вниз. Я не хотел никого видеть и не желал, чтобы кто-то видел меня.

Серый асфальт под ногами казался холодным и твердым, как моя собственная душа. Шум машин, проносящихся мимо, давил на уши, заглушая мысли, которые все равно не давали покоя. Ощущение отчужденности от мира, от самого себя, усиливалось с каждым шагом. Было сыро и промозгло, как обычно поздней осенью, когда солнце уже не греет, а только грустно выглядывает из-за туч.

Я шел, не замечая ничего вокруг. Прохожие, спешащие по своим делам, были размытыми силуэтами, не имеющими к моей жизни никакого отношения. Пространство как будто разделилось на две части: их мир, полный суеты и повседневных забот, и мой, из пустоты и неясных страхов.

Внезапно взгляд привлекла лавочка под развесистой веткой старого клена. Желтые листья, медленно кружась, падали на землю, устилая ее цветным ковром. Листва, как и состояние моей души, была хрупкой и уязвимой.

Я сел на лавку, ощутив, как холод от ледяного металла пробирает до костей. Сквозь шум дороги донесся детский смех. Поднял голову и увидел ребят, гоняющих мяч в парке. Они бегали, смеялись, были полны жизни, не задумываясь о том, что ждет их завтра. Я завидовал им.

Взгляд скользнул по клумбе с увядшими цветами, по статуе у фонтана, которая, словно наблюдала за прохожими. Все это какое-то время было частичкой моей жизни, а теперь кажется далеким и незнакомым.

Я долго сидел на лавке, погруженный в свои мысли. Внимание то и дело возвращалось к бегающим детям, их беззаботному смеху – словно из другой жизни. В их игре была такая чистая радость, такая уверенность в завтрашнем дне, что у меня внутри всё сжималось от зависти и горечи. Я вспомнил себя в их возрасте, как носился по двору с ребятами, играл в футбол, мечтал о будущем, не представляя себе, что жизнь может быть такой жестокой. Тогда мир казался огромным и полным возможностей, а не маленьким, тесным и полным страхов, как сейчас.

В душе промелькнула вспышка злости, направленная на себя самого. "Почему я позволил себе так сломаться?" – прошептал я, чувствуя, как горло перехватывает от безысходности. "Где та сила, которая была во мне раньше? Где то упорство, та вера в себя?" В голове ещё крутились обрывки воспоминаний о том, что случилось со мной. Память о приступе, была настолько острой, что заставляла меня вздрагивать, словно от физического удара.