- Нравится, - улыбнувшись, отвечаю я.
- Я рад, - довольно произносит он.
Нам приносят меня и некоторое время мы определяемся с заказом.
- Будьте добры, - подозвав официанта, говорит Михаил. - Девушке - чахохбили, салат по-грузински с сулугуни, и бокал "Киндзмараули". Мне шашлык из баранины и чашку чёрного чая.
- Может быть вина к шашлыку? - с заметным грузинским акцентом предлагает официант.
- За рулём, - отвечает Михаил.
- Понял. Заварим вам лучший чай!
- Спасибо, - улыбается Михаил, и официант, приняв заказ, уходит.
Пару секунд молча смотрим друг другу в глаза. Немного смущаюсь.
- А вы, оказывается, можете быть приятным человеком, - говорю я.
- Да, - ухмыляется Михаил, - бываю.
- Ну так что? - возвращаю его с небес на землю я. - Не будем терять времени. Я вас слушаю.
- Приятно иметь дело с деловой женщиной, - улыбается он.
Смущаюсь ещё больше.
- В общем, смотрите, Алла. Моей сестрёнке, как я уже сказал, всего двадцать. Если бы мы жили в селе, это был бы самый возраст для того, чтобы выйти замуж. Но у нас в семье принято сначала выстраивать карьеру, в том числе девушкам. Так сделала мама, прежде чем вышла замуж за папу, так в общем-то, сделали и обе бабушки. Там, некоторые нюансы, но тем не менее. Как-то раз Лена, так сестру мою зовут...
- Я помню, - вставляю я.
- Ну да. Ну так вот. Как-то раз она уехала с подругами в ночной клуб. День рождения однокурсницы они отмечали. Лена пообещала родителям вернуться к одиннадцати. Она с родителями живёт. Загородный дом в Подмосковье, в Одинцовском районе. Жуковка, знаете, наверное.
Хм... Рублёвское шоссе?
- Звонит мне мама. Взволнованная. Говорит: так, мол, и так: сестра сказала, что вернётся позже. Я волнуюсь. Забери её, пока она во что-нибудь там не влипла. Обрываю совещание - до поздна задержались - еду туда.
- А почему она должна была во что-нибудь влипнуть? - интересуюсь я.
- Это надо понимать, какой она человек. Она, как бы вам сказать, Алла. Очень... сейчас говорят - феминистичная. И неформалка впридачу. И темперамент у неё - семейный.
- Это какой? - поднимаю бровь я.
- Это горячий, - ухмыляется Михаил.
- Ясно.
- Слушайте, мама просто волновалась. Можно понять, да?
- Да, вполне.
- У нас в семье принято держать слово. Нас родители этому с дества учили. Сестра пообещала - вернуться к одиннадцати, значит надо вернуться к одиннадцати.
- Резонно.
- Рад, что вы понимаете. Ну вот. Приезжаю я, значит туда, паркуюсь, звоню сеструхе. Ленка на звонки не отвечает. Выхожу из машины, чтобы найти её в клубе. Вижу при входе одну из её подруг. Метрах в двадцати от входа. Сосётся там с каким-то парнем лет тридцати, наверное. Такой, весь прилизанный, типичный сладенький клерк в костюмчике. Подхожу, говорю: Извиняюсь. Скажи, Лена сейчас в клубе? А она говорит: уехала с каким-то мужиком. Думаю: нихера себе! И куда, спрашиваю. Она говорит: понятия не имею. Девчонки пошли в боулинг играть, а она умотала. Спрашиваю: кто он такой-то вообще? Она говорит: ну, они явно давно знакомы, но я его не знаю. Знаю только, что зовут его Николя. Что, думаю, за херня? В смысле, "Николя". Спрашиваю: он француз, что ли? Она говорит: нет, вроде русский. Блондин, весь такой из себя модный. Пиджак белый, рубашка брендовая навыпуск, светлые туфли из крокодила. И говорю: куда они пошли? Она такая: я ж говорю, уехали на его "Феррари". Ну или не его. Цвет, спрашиваю, какой у машины. Красный, отвечает.
