Галя улыбнулась:
– Что, испугался? Это невозможно, когда они прийти собираются, он мне предварительно за сутки звонит.
– Подойди-ка сюда, – Руслан усаживает Галю на колени и кладет ей голову на плечо, – хорошо с тобой, никаких проблем, никаких волнений и истерик. Ну, мне пора идти. Ты со мной до пристани пройдешься или останешься?
Галя пулей летит в прихожую, слету одевая туфли.
– Я готова, – рот до ушей. Руслан ласково целует ее в губы.
– Вот за это я тебя и люблю, нравится мне твоя непосредственность. Ну что, пошли? – он легонько подталкивает ее бедром в направлении двери.
Десять часов вечера. В каюте полумрак. Асланов сидит за столом при свете настольной лампы. Напряженно думает, переваривает информацию, полученную в общежитии. Берет трубку телефона и набирает трехзначный номер. На другом конце голос:
– Дежурный по кораблю, капитан-лейтенант Онищенко, слушаю.
– Саша, я Руслан, а что, Владимир Ильич сегодня на корабле?
– Нет, Руслан, старший по кораблю сегодня старпом.
Владимир Ильич-заместитель командира по политической части. На крейсере трехсменка, что означает, что из руководства один всегда должен быть на корабле: командир, старпом или замполит. Все офицеры также на смены разбиты, по уставу одна треть офицерского состава на корабле должна быть, две трети на сходе. "Если старпом на корабле, значит и Владимир Андреевич здесь. Он ведь в его смене", – уверенно предположил Асланов. Владимир Андреевич – особист корабля в звании капитана второго ранга. Асланов решительно встает, надевает пилотку, закрывает дверь каюты на ключ и бесшумно направляется по офицерскому коридору в сторону носа корабля. Пройдя через бронированные двери, поднимается по трапу на вторую палубу. Обитая желтым пластиком дверь представителя особого отдела, или по-корабельному особиста, приоткрыта, на штормовке. Асланов костяшками пальцев стучит по двери:
– Владимир Андреевич, Вы здесь, к Вам можно? – и не дожидаясь ответа, снимает штормовку, входит в каюту.
На диване в белой майке по-домашнему Владимир Андреевич, читает какие-то документы. Увидев вошедшего, радостно встает:
– Заходи, Руслан.
Убирает документы под замок в сейф, не торопясь одевает желтого цвета форменную рубашку с погонами капитана второго ранга. Владимиру Андреевичу около сорока лет, лысый череп обрамляют коротко подстриженные мелко кучерявые темного цвета волосы. Пытливые внимательные глаза стараются быть всегда добрыми. Работа у него такая, добрым быть и открытым, чтобы люди к нему тянулись. Сразу предложил кофе, на столе появились конфеты, печенье. Владимир Андреевич умен, он все понимает, поэтому ничего не спрашивает, куда торопиться, ведь Асланов, если пришел к нему, все равно рано или поздно сам все и расскажет.
Пьют кофе, говорят о службе, о предстоящей олимпиаде в Москве, о здоровье и еще о разных мелочах, абсолютно ничего не значащих.
– Владимир Андреевич, – начинает Асланов, – я хочу рассказать Вам нечто, что, возможно, представляет для Вас какой-то интерес. Если нет, прошу Вас забыть о разговоре. Я ведь могу на вас положиться?
Лицо Владимира Андреевича стало каменным, он как хищник почувствовал добычу и, наверняка, крупную.
– Руслан, ты можешь на меня положиться, рассказывай и будь уверен, твой разговор за пределы моей каюты не выйдет.
Асланов подробно рассказывает Владимиру Андреевичу об услышанном в общежитии от Гали. Владимир Андреевич делал пометки в блокноте, предварительно попросив разрешение у Руслана об этом. Асланов не возражал. Отвечал на вопросы. Обменивались мнениями, незаметно перешли к плану дальнейших действий. Асланов предположил, что рассказанное им несомненно выйдет за пределы полномочий Владимира Андреевича. И не ошибся.
