Я смотрю на звёзды - страница 15

После института физиологии им. И.П.Павлова я, поступив на истфак Университета (сейчас СПБГУ), устроилась работать в Государственный исторический архив, который находился на Сенатской площади в здании Сената и Синода. Архитектурный стиль – ампир. Архитектор Карл Росси. Сейчас там Конституционный суд. А тогда в здании хранились архивные материалы с 1700 по 1917 год. Из окон моей работы я видела памятник «Медный всадник», Неву и справа Исаакиевский собор. Моя должность называлась «архивно-технический сотрудник». В 18 лет неплохо. Утром тебе выдавали запросы на архивные дела и к обеду их надо было найти и в тележке привезти в читальный зал. Здание Сената и Синода очень красивое и величественное. Но, заходя в него, каждый раз поражаешься грандиозностью. Огромная широкая мраморная лестница располагалась перед входом и вела на верхние этажи здания. Далее в залах находились отделения геральдики, литературы, цензуры, благотворительности и т.д. В несколько ярусов от пола до потолка стояли деревянные полки, сплошь заполненные толстыми "делами". Дела были тяжелые, сшитые из многочисленных бумаг. Работа немного напоминала деятельность такелажника. Ищешь дело по номеру, затем грузишь в тележку. Набираешь штук 10 и везёшь выгружать. Коллектив состоял из молодых девчонок-студенток. Платили мало, работа скучная, но жить очень весело и рабочее время пролетало незаметно. Летом загорали на крыше. Там часть здания выходила на бульвар Профсоюзов. Впоследствии я также загорала на крыше Зимнего дворца. По бульвару прогуливался народ, а мы в трусах и лифчиках изучали свои университетские конспекты, делились теоретическим сексуальным опытом. Много распечаток по этому поводу распространялось между подругами. Иногда изучали архивные дела. В них всё было интересно. Особенно отдел "цензуры" – запрещённые стихи и проза всех известных нам поэтов и прозаиков (в том числе эротические). В архиве я встретила свою любимую Любочку Склюеву-Попову. Мы до сих пор сохранили нежные чувства друг к другу. Она из моей юности.

Проработала я в архиве 8 месяцев и почти уже стала архивной крысой. Но для моего темперамента эти месяцы были тяжелым испытанием. Мне нужен был экшн. Я попросила папу использовать свои связи и устроить меня в Эрмитаж. Очень хотела в отдел Востока, в сектор Ближнего Востока (я занималась Византией) собиралась поступать в аспирантуру, заниматься наукой, даже тему уже выбрала – «Раннее христианство и роль епископата в нём». Но провидение распорядилось иначе.

Люба с мужем Сашей

P.S. Первоначально эти здания были построены для двух государственных органов Российской империи: Сената и Святейшего Правительствующего Синода. С 2008 года в одном крыле здания размещаются основные подразделения Конституционного Суда Российской Федерации. В другом крыле здания с мая 2009 года размещается Президентская библиотека имени Б.Н.Ельцина. В 2010 году в библиотеку пришла работать замечательный профессионал и моя любимая племянница Елизавета. Так что налицо преемственность поколений.

«Vitabrevis, arslonga».

«Жизнь коротка, искусство вечно.»

Я пришла в Эрмитаж в октябре 1975 года, мне не было ещё и 20 лет. После первого курса университета 25 августа у меня была свадьба. Я была замужней женщиной и студенткой. В Эрмитаже меня зачислили на должность лаборантки в лабораторию научной реставрации и консервации монументальной живописи. В мои обязанности входило материальное обеспечение реставраторов, изготовление растворов для работы, сбор подписей на бумагах и т.д. Коллектив состоял из 12 человекоженщин. Мне было 19, Баст и Дисталятор было по 28 лет, остальным – по 40 и старше. В полдень все садились обедать за большой стол, обитый железом. Приносили из дома бутерброды и салатики и вместе ели. На каждую неделю назначался дежурный, который мочил тряпки у входа и накрывал на стол. Открывал и закрывал помещения, опечатывал дверь. Утром включали радио и слушали советские новости, правительственные выступления, а также пили чай и разговаривали по телефону. В 11 часов я проводила зарядку. Все её очень любили. Показывала упражнения на все группы мышц. Иногда я была совершенно не в форме – очень уставала. Но меня всё равно вынуждали заниматься физкультурой. За столом во время обеда любили поговорить, особенно о болезнях. В 1979 году к нам пришла работать моя будущая близкая подруга. Мы с ней, как самые молодые, разговоров о болезнях не переносили. Однажды мы всё им высказали и попросили больше на медицинские темы не говорить. Но надолго их не хватило. Чтобы не портить себе аппетит, стали ходить в столовую.