– Кирилл, я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что ты сам колешь дрова для камина, мастеришь себе полочки на кухне и ловишь рыбу с веранды своего дома в пруду, – наконец выдала Ирина после возвращения их к выложенному из каменных плит крыльцу дома.
– Нет, ты ошибаешься, – очень серьезно ответил Кирилл, – дрова я еще порублю, но рыбалка… скучновато. Я люблю путешествовать, знакомиться с новыми странами и людьми, на это уходит очень много времени. Ты знаешь, я жаден, да, да, – энергично закивал он в ответ на удивленный взгляд Ирины, – я неконтролируемо жаден на впечатления. Ты знаешь, я до сих пор не могу понять, откуда это у меня, скорей всего природное. Я вырос в Москве – обычная семья, мама – учительница, отец – мастер на заводе. Но у меня была удивительная тетушка. Родная сестра отца, она была обычным врачом. Она объездила весь бывший Союз, а потом все бывшие страны СЭВа. Я заслушивался ее рассказами. Нравы, обычаи, встречающиеся ей люди, события происходящие с ней в поездках, архитектура и пейзажи тех мест… В общем всё, что с ней происходило и всё, что она видела и о чем рассказывала мне, просто затягивало меня с головой, не давая спокойно жить. Знаешь, когда я приезжал в родной городок отца к бабушке, я часто в одиночестве садился на подоконник в ее небольшом доме, стоящем на самом краю рабочего поселка и смотрел на далекую, длинную, уходящую за горизонт лесопосадку, из-за которой слышался стук колес поездов, проезжающих там, по закрытой лесопосадкой железной дороге. Дорога вела дальше – к Уралу, в Сибирь, к Дальнему Востоку, а там океан… А там много необычных стран, а за океаном… Захватывало дух… Потом зачитывался Жуль Верном, не пропуская смотрел все выпуски передачи «Вокруг света», читая все что хоть как-то связано с географией. Я думаю, пожалуй, вот эта безумная тяга к путешествиям и заставила меня стать тем, кем я есть сейчас, заставила иметь возможность увидеть множество стран.-
– А, значит, эта тайная страсть сделал тебя одиноким, я ведь не ошибаюсь, у тебя нет семьи… – Ирина осеклась. Его глаза вдруг стали жесткими, мгновенно превращаясь в те узкие холодные щелочки, как в клубе, в момент грозящей опасности. Он молчал, разглядывая ее в эти щелочки, словно напряженно обдумывал опасную для него ситуацию.
– Прости, – опять покраснев, произнесла Ирина, – глупое женское любопытство, я правда не хочу вторгаться на твою территорию. —
– Пойдем в дом, – взгляд Кирилла стал мягче, – закат встречать прикольно на террасе, болтая ногами в теплой воде пруда.-
И это действительно было прикольно.
– А русалка ногу не пощекочет, – пошутила Ирина, покосившись на спокойно сидящего Кирилла, разглядывавшего что-то или просто смотрящего на воду пруда у ног.
– Нет, русалки в это время в лесу на ветвях сидят, – на полном серьезе ответил он ей.
– Кстати, ты что-то говорила о барабашках, – вопросительно глянул на нее Кирилл.
– Да так, – махнула рукой Ирина, – страхи детства. Я темноты всегда жутко боялась, ты знаешь, и до сих пор иногда с включенным светом одна в квартире сплю, а жила с родителями в частном доме. Как-то выскочила из своей освещенной детской комнаты зимним утром в темный зал, а в кресле сидит белый старик с длинной бородой… До сих пор жутко… Так и не знаю, откуда это видение. – Ирина покосилась на Кирилла, ожидая его реакции, и одновременно удивляясь своей необъяснимой открытости, зачем она это ему сказала. Она даже ведь родителям ничего не рассказала тогда, да и потом, старалась не вспоминать, а уж тем более никому не говорила об этом случае. Что он о ней подумает?
