Настя перевела взгляд на Шахновского, ужаснувшись своей догадке.
- А в натуре, Стас, устрой нам шоу. Хочу посмотреть, как ты с ней справишься. Сосать она всегда хорошо умела.
- Ты же...
- Да, глотку ей только не порви. Мне потом с ней потолковать надо будет.
Почему Настя покорно стояла на коленях перед лицом своих мучителей и не делала попытки заорать, вырваться, броситься бежать? Она и сама этого не понимала. Не верила? Надеялась, что тот Лешка, с которым она была хоть недолго, но относительно счастлива, все-таки придет ей на помощь, слегка напугав перед этим? Нет, скорее подсознательно уже поняла, что такой вариант исключен.
Реальность обрушилась на нее каким-то апатичным забытьем. Как будто видит сон и терпеливо ждет, что он все же закончится. Недоуменно моргнула, вновь увидев Бензопилу со спущенными брюками, инстинктивно отшатнулась и вздрогнула от боли, когда он свободной рукой сжал ее нос, перекрывая дыхание. Настя сделала судорожный вдох, открыв рот, и тогда насильник сделал первый выпад, ткнувшись ей в горло.
Настя захрипела. Рвотный спазм прошил ее тело, аукнувшись в пустом желудке. Улюлюканье Шаха и Пожарника перешло в похабное издевательство.
- За щеку ей садани...
- Пусть тебе яйца вылижет...
- Потискай ее сиськи, соловьем запоет....
Настя не разбирала, кому именно принадлежали эти слова, сопровождаемые смехом. Она даже не знала, сколько прошло времени, прежде чем хохот мучителей, реакция организма и пошатнувшаяся блокада шока сделали свое дело - зубы сами по себе сомкнулись на коротком отростке насильника, словно их кто-то дополнительно сжимал.
Вопль Бензопилы резанул по барабанным перепонкам, и мир Насти взорвался болью. Она упала на пол, в этот раз все-таки ударившись лбом, и тут же на нее посыпался град ударов. Руками, ногами, откуда-то перекочевавшей в руки Стаса милицейской дубинкой, вновь ногами в тяжелых кроссовках. Она и сейчас не могла кричать, закрывала голову руками, когда лапы Бензопилы вновь тянули ее за волосы и били головой о пол. Она не знала, что боль может быть настолько сильной, вытесняя собой абсолютно все. Настя с трудом понимала, где находится и что с ней делают. Открыла глаза, уставившись в обезумевшие расширенные зрачки мучителя.
Его звали Стас, и жить ему оставалось не более двух суток...
Тогда с ней впервые заговорила интуиция. Заговорила сбивчиво, то и дело заикаясь, словно вымаливая прощение за свое молчание накануне. Один из ударов пришелся в челюсть, Настя закашлялась, отплевывая кровь. Сознание уплывало, не в состоянии вынести этой боли.
Другие руки впились в ее плечи, вынуждая сесть, не отпуская в желанное забытье.
- Ты что выболтала Славэну, тварь?
Этот голос она знала очень хорошо. Как и насмешливо-брезгливую интонацию, намеренно грубое касание... и тот самый цинизм, который она раньше принимала за эмоциональную застегнутость бойфренда.
Настя хотела ему ответить. По крайней мере, он ее не бил. Но вместо ответа вновь закашлялась кровью, которая попала Лешке в лицо.
Где-то сзади фоном звенел злобный гогот Пожарника:
- Давай в реанимацию, а то вдруг откусила...Съел, лошара? Раскатал губу - отсосет...
- Я ее, суку, сейчас рядом с той б**дью уложу...
Шахновский покачал головой, размазывая кровь по лицу:
- Мышь, ты крепко до***бывалась. Я тебя спросил, что твой хахаль знает о моих делах с Койотом!
Настя судорожно дернулась. Лешка не стал долго ждать ответа, выпрямился, грубо толкнув ее в грудь.
