– Давай, я поставлю кофе.
Она убежала в подъезд, а я прошел к машине.
– Сейчас перееду,– предупредил я дворника.
– Давай, а то я тут уже час лишний трусь, жду, пока стоянку освободят. Мария Александровна не засчитает смену, если я не вычищу полностью. Такая вредная баба.
Я забрался в машину и завел ее. Дизель зимой грелся плохо. Пока не поедешь, не нагреется. Ждать не стал, переехал на чистое место. Увидел в колодце подстаканника бутылочку коньяка из отеля, подаренную нам Кианой и Троем и решил сделать дворнику презент, компенсировав неудобства.
– Держите, презент от фирмы. – Я протянул ему бутылочку.
– Что это? – Он уставился на бутылку. – Сувенир?
– Это стограммовая бутылка хорошего коньяка. Из отеля.
– Ты чё, решил, раз я дворник, значит обязательно алкаш? – он уставился на меня недобрым взглядом.
– Я так не думал. Это моя бутылка, и я иногда позволяю себе выпить, подумал, почему бы не угостить хорошего человека отличным коньяком. Поймите меня правильно.
– Ладно, поверю, – он забрал бутылку, посмотрел ее на просвет, быстро свинтил пробку и вытряс содержимое в рот. – Ничё так, не слишком поганенько. Еще есть? – дворник утер рукавицей щетинистый подбородок.
– Нет.
– Раздразнил только. Дай сотку, потом отдам.
Я вынул из кошелька сто рублей и отдал дворнику.
– Вот, деньгами человека никогда не обидишь. – Он убрал купюру под шапку. – Сейчас дочищу и смотаюсь в магаз за допингом.
Не успел я дойти до подъезда, как дворник, прикопав лопату в сугробе, трусцой направился в сторону недавно открывшегося сетевого алкогольного магазина. Трудно быть тем, за кого тебя принимают.
Айрис встретила меня у порога. Выглядела она взволнованно.
– Гордей, кажется, началось, – произнесла она слезливым жалобным тоном.
– Что началось?
– Родовая деятельность. Я что-то почувствовала. Наверное, это были схватки.
– Рано же?
– Так ведь мы не знаем точно, когда зачали. У нас разброс в целый месяц.
– Блин! Ведь были схватки боевые… – Я растерялся и начал заново надевать обувь.
– Ты куда? – Спросила Айрис.
– Не знаю, но куда-то надо. Мне самому тебя везти или скорую вызвать?
– Подожди, рано еще паниковать, вдруг, показалось?
– Н–да, предполагал я, что это будет волнительный момент, но как-то иначе. – Я снова скинул обувь. – Кофе приготовила?
– Ой! – Айрис убежала на кухню и загремела посудой. – Убежал! Сейчас опять поставлю.
Боль в грудной клетке ушла на задний план. Сердечко мое застучало в висках, мешая взять себя в руки и успокоиться. Я так не волновался с того момента, когда Джанбоб чуть не прикончил меня. Хотя нет, то волнение было иного рода. Тогда злость не давала мне как следует напугаться, а сейчас я чувствовал, как увлажнились мои ладони, а во рту стало сухо. Непонятно почему я так волновался. Знал, что медицина у нас на должном уровне, что в спальне лежит капсула, в которую можно положить Айрис в случае каких-то проблем, но все равно мне было страшно. Вдруг врачи отвлекутся, вдруг санитарки не доглядят, вдруг малыш получится каким-нибудь уродцем. Капсулой этого не исправить.
Я вошел в гостиную и сел за стол, подперев лоб рукой.
– Гордей, возьми себя в руки. Если и ты начнешь строить из себя паникера, то я окончательно расклеюсь. Тебе самому надо в капсулу, подлечить рану.
– Я в порядке. Не каждый день моя жена рожает. Процесс этот опасный. – Я изобразил мимикой и руками, как сую голову в узкое пространство. – Для матери и ребенка. Я попрошу врачей, чтобы они разрешили мне быть рядом. Буду держать твою капсулу наготове.
