Я такая и могу! Женские мотивирующие истории - страница 3

– Опять крыша протекла, – сказала бабушка.

– Ну, сгоняем за толем или даже рубероидом, он покрепче, и починим! – бодро ответил я.

– Я, конечно, очень рада, – произнесла бабушка этим своим особым тоном, будто она и рада, но радоваться особо нечему, – что ты помнишь, что слово толь мужского рода, как и тюль…

Бабушка была, как сказали бы сейчас, «лингвонаци». И действительно, как можно доверять человеку, если он в родном языке путает род существительного?

– …но, Миша, – продолжала бабушка, – этому дому почти столько же лет, сколько тебе. Рубероидом тут не обойдешься. Крыша покосилась, да и сам дом тоже. Нужен капремонт.

Я вспомнил, сколько раз уже чинили эту крышу. Ехали с отцом на строительный рынок, покупали рулон толя или рубероида – в зависимости от того, на что в тот момент хватало денег. Потом отец с соседом залезали на крышу и, матерясь и ругая «советское, значит, отличное» (меня каждый раз предупреждали, чтобы я не повторял эту фразу в школе – иначе за родителями приедет «черный воронок»), за полдня производили ремонт. И потом обмывали его парой рюмок водки под приготовленную бабушкой закуску: отварной картофель с укропом, селедочка, маринованные огурцы. Ремонта хватало ненадолго, зато каждый год было чем заняться и чем гордиться.

Но перспектива капитального ремонта пугала. И не столько расходами, сколько совершенно неопределенными временными затратами. Известно, что за бригадой строителей нужен постоянный присмотр. И жесткое с ними обращение. Ежедневно мотаться на дачу после работы или потратить на это весь свой отпуск я был категорически не готов. К тому же возникала некоторая, так скажем, неуверенность в завтрашнем дне. Вот стоит себе крыша, не рушится, и дом как дом, дача, как у всех, а полезешь – и неизвестно, что там вскроется…

И вдруг я почему-то ощутил себя маленьким мальчиком и спросил у бабушки:

– Баб, а капремонт – это страшно? – И добавил, как перед походом к зубном, – А больно не будет?

Тут же раздался раскатистый грохот – я подумал, что, не дождавшись капремонта, дом все-таки начал рушиться и заплакал. Слезы были холодными, и я испугался, что умер. Заплакал еще сильнее – и проснулся.

За окном грохотала гроза, и с потолка мне на лицо капали крупные холодные капли. Я ночевал в нашем старом дачном домике, приехал на выходные отдохнуть и восстановиться после очень муторной рабочей недели. Прирулил, распевая: «Перемен! Требуют наши сердца!» Накатил двести граммов вискарика, закусил купленными в местной грузинской лавке теплыми хачапури и кубдари (прекрасный пирог с мясом и травами), укрылся пледом и заснул. Мужской вариант, как теперь говорят, ретрита.

Проснувшись, я подскочил, разбудив Мишика – йоркширского терьера. Мишик выразительно гавкнул и с интересом на меня уставился. Он очень активный пес и рад любому приключению. Но начинать капремонт прямо сейчас я не собирался, поэтому отодвинул кровать, бросил на пол полотенце под место протечки и снова лег спать. Мишик свернулся в ногах уютной креветкой и тоже мгновенно отключился.

Утром я сделал кофе и полез в интернет искать фирмы, занимающиеся капитальным ремонтом. Первая же ссылка мне понравилась – фирма называлась «Сарйальный ремонт». Вполне креативное название вызывает ассоциации с чем-то капитальным и основательным, как труд Карла Маркса. И логотип был симпатичный – крыша, как у дачного домика, а внутри мозг. Типа умная крыша. Я от кого-то слышал, что само изображение мозга вызывает доверие. Особенно если мозг нарисован по-современному, с такими голубыми огонечками и тонкими линиями, которые, по-видимому, призваны изображать синапсы (Синапс греч. ouvavpu;, от ouvdnTeiv – соединение, связь) – место контакта между двумя нейронами или между нейроном и получающей сигнал клеткой) и нейронные связи. Я пролистал еще несколько ссылок. Прикололся над названием услуги «Крыши, вынос» – вот уже спасибо, желающих вынести крышу и так хоть отбавляй, и остановился на «Сарйальном ремонте».