- Иди и проспись, Ланской.
Он стремительно, порывисто притянул меня ближе. Так, что мы едва не стукнулись лбами…
- Думаешь, я пьян? Нет… Я тебе и завтра скажу, что ты подлая, лживая, отвра…
Я вырвалась из его захвата. Не собиралась и дальше слушать оскорбления, которых мне уже хватило с лихвой. Которые никогда не смогу забыть…
- Убирайся, - прошипела, отступая вглубь квартиры.
Но он шагнул следом.
- Я не все сказал…
- А я - уже все услышала. Вон!
Но его это не остановило. Он попытался протиснуться следом и мне не оставалось ничего иного, как с силой толкнуть его…
Он пошатнулся, неохотно отступив, взглянул на меня с удивлением…
Я захлопнула дверь.
Темнота обступила меня со всех сторон, укрыла надежным непроницаемым покрывалом…
И я была ей благодарна. За то, что никто не мог видеть сейчас моих слез.
12. Глава 12
- Ты связался с Коневым? Ну, тем самым, кто должен помочь тебе отсудить Тео? - потребовала ответа мать, когда Глеб приехал к ней после того дня, когда нетрезвым заявился к жене.
Голова трещала, в висках беспрестанно бился вопрос: «Правильно ли он поступает, когда желает получить от Оли подтверждение слов мамы об измене?».
А Римма Феликсовна словно сорвалась и решила пойти в атаку. Беспрестанно говорила ему о том мужике, с которым видела Ольгу. Разумеется, Глеб поверил. У него просто не было повода не доверять родному человеку. И во что это вылилось? В отвратительную сцену, когда вновь наговорил жене неприятных слов.
- Связался, - мрачно отозвался Ланской. - Он постарается помочь.
Глеб и сам не мог понять, почему его так тянет к матери. Будто бы в мире не осталось места, где ему были бы действительно искренне рады. Мало того, он сам приложил к этому руку. И вот он приезжал в квартиру Риммы Феликсовны, а она только и делала, что его накручивала. Не говорила, как ей жаль, что жизнь сына летит к чертям. Не поддерживала. А постоянно с упорством отбойного молотка поднимала вопросы скорого развода, измены Ольги. Ну и обязанности забрать Теодора у этой «ужасной женщины».
- Постарается? - Римма Феликсовна возвела глаза к потолку, и Глебу стало неуютно.
Она столько для него сделала, а он так и не ответил ей хоть чем-то, похожим на благодарность.
- Он сделает, мам, - отозвался Ланской и перевел разговор в то русло, которое ему показалось безопасным: - Ты так и не рассказала мне о визите к врачу. Что он выписал на этот раз?
***
Я стояла и вертела головой по сторонам. Хотелось сбежать. Сорваться с места и исчезнуть, потому что казалось, что поступаю отвратительно по отношению к Глебу. Тому человеку, который «меня бросил и правильно сделал». Эта мысль отрезвила. Я не делала ничего из того, чего не могла бы себе позволить свободная женщина, которая стала таковой вовсе не по собственной воле.
А именно - я пришла на свидание.
Конечно, не прибудь ко мне Ланской в подпитии и не наговори всех тех отвратительных слов, я бы и думать не думала об ужине с другим мужчиной, да еще и в таком шикарном ресторане, в который он меня пригласил. Однако согласилась на Катькино предложение познакомить меня с Дмитрием, и вот теперь приехала за двадцать минут до условленного времени и готова была сорваться и сбежать, будто была школьницей, поцеловавшей преподавателя и уличенной на месте преступления.
Мне сейчас хотелось лишь одного - отвлечься от всего того ужаса, в который меня погрузил самый близкий человек, мой муж. Вновь почувствовать себя той, с которой хочется просто провести время. Той, от которой не будут шарахаться только потому, что вес превысил стандартные рамки. Я просто хотела переключиться.
