— Гематома на пол лица. Перелом носа? — спросил Паша.
— Нет, трещина. Заживёт, но шрамик маленький останется. Нужно позвонить в полицию, чтобы её не искали. Там же не знают кто она.
— Да, я сейчас домой приду и сообщу им. Принёс с собой копию паспорта и медицинского свидетельства. Делали как-то несколько штук куда-то. Хорошо не выкинули. Пошли, нечего тут больше делать.
— Документы — это хорошо. Мне же её нужно как-то оформить. Ты не переживай, если будет что-то срочное, я позвоню. Надеюсь, всё обойдётся. Держись, дружище, — Слава похлопал по плечу.
— Спасибо. Завтра перед работой загляну. Мне к восьми часам на приём, — Фёдоров ещё раз посмотрел на жену и пошёл на выход.
— Славка, у меня температура под сорок, я с постели встать не могу, — сказал коллега и сильно закашлялся.
Кондратьев сразу уловил — это не притворство, было впечатление, что сейчас каким-то магическим образом до него долетят слюни изо рта приятеля.
— Где ты так простудиться умудрился, Юр?
— Хрен знает. Пью порошки от простуды. Эти… как его… флю. Кха. Не очень помогает. Кха.
— Нашёл чем себя лечить. Сейчас Пашке Фёдорову позвоню, он посмотрит тебя и выпишет адекватное лечение. Вы же недалеко друг от друга живёте. Кстати, у него жена в аварию попала. Лежит в коме, я её принимал, — обеспокоенно сказал Вячеслав.
— Блин, не повезло. Буду благодарен, если он придёт, а то что-то совсем хреново, — произносит друг и снова начинает кашлять.
— Выздоравливай, Юра. Я за тебя ночь отдежурю. Иваныч завтра пораньше отпустит. Плановых операций у меня всё равно нет. Надеюсь, хоть ночь будет спокойная. День был просто убойный сегодня. Гололёд, чтоб его.
Кондратьев отключился и подумал, что бабушка утром словно накаркала. День действительно оказался авральный, ещё Лену привезли, теперь вот Юрка заболел и придётся за него ночь работать.
Слава встал с кресла и подошёл к окну. На улице стремительно темнело, только фонарь, стоящий недалеко от окна, отвоевал себе территорию, подкрашивая сугроб желтоватым цветом.
«Крылатые качели», — раздалось из кармана медицинского костюма, куда он положил телефон. Когда-то он записал, как поют его дети, и поставил вместо рингтона. Оказалось, звонил Павел.
— Как Лена, Слав? — сразу спросил друг.
— Стабильно и это уже хорошо.
— Больше никто о ней не спрашивал?
— Нет. По поводу водителя такси родственники прибегали. Вроде как жена и родители, так я слышал. Леной никто не интересуется. Возможно, её любовник уже улетел, может же быть такое? Ты вообще знаешь, кто он? — Слава зачем-то провёл пальцем по стеклу.
— Звонил Алисе сегодня. Какой-то богатый хлыщ, но имени она не назвала. Сказала, что вроде как они с Леной должны были уехать из города раньше, но вчера она их видела у гостиницы в центре города. Возможно, что-то пошло не так и они остались, — сказал Павел недовольно.
— Дружище, ты сейчас дома?
— Да, собрался чай пить.
— Сходи к Юрке Рогову, он живёт на Моховой улице. Дом пятнадцать. Квартира пятьдесят. Заболел, говорит, температура под сорок. Я сегодня за него дежурить останусь, так что завтра утром жду тебя.
— Сейчас сбегаю. Это в пяти минутах от меня. Завтра появлюсь. До встречи, — друг отключился.
Вячеслав вздохнул, Лена натворила нехороших дел, но друг не перестал о ней переживать. Если любишь человека, а он тебе изменяет, то приходит дикая злость и непонимание. И всё же когда что-то случается, любовь просыпается где-то в глубине сердца, и душа начинает тревожиться за любимого человека.
