Как его? Шелест. Такая шуршащая фамилия. А его самого Рита толком даже не разглядела — слишком была напряжена и взволнованна — в основном только глаза. Точно не карие. Голубые, зелёные или серые. В темноте подсвеченного электрические огнями вечера трудно определить чётко. Да и какая разница, когда у неё действительно есть Сева?
А он по-прежнему смотрел вопросительно, не вмешиваясь в девчачий разговор, не подгоняя. Но Рита и не планировала выяснять подробности. Любопытно, конечно, но это не причина лезть человеку в душу. Захотела, Лина сама рассказала бы, но ей наверняка неприятно вспоминать, и они просто однокурсницы, а не близкие подруги, с которыми можно откровенничать.
Хотя, честно говоря, Рита и с подругами-то не слишком откровенничала, не видела необходимости. Поэтому и от других не требовала детальной исповеди.
— Ты где живёшь? — спросила она у Лины, пообещала: — Довезём тебя до дома.
И увидела, как та мгновенно изменилась — напряглась, будто ощетинилась, выражение лица стало отчуждённым. Только что держала стакан возле губ, отпивая раф, и вдруг руки опустились, бумажное донышко упёрлось в колено. Она опять отвела взгляд, но произнесла твёрдо:
— Я не поеду домой.
— Почему?
Вопрос вырвался на автомате, но Лина не стала на него отвечать. Сидела, пялилась на стакан с кофе, упрямо молчала, и Рита поняла — она ничего не скажет. Хотя тут особых объяснений и не требовалось: если человек в непростой ситуации не желал возвращаться домой, значит, там что-то не так. Очень не так. Потому что где ещё спасаться от неприятностей, как ни дома?
— Ну-у… — растерянно протянула Рита, — тогда… — дёрнула плечом и решительно заключила: — можно к нам. Ты как?
Лина, похоже, тоже растерялась и смутилась — не хотела вот так навязываться.
— Нет, я…
Но Рита опять не стала дослушивать, перебила:
— Да ладно тебе. У нас есть, где переночевать. Или со мной в комнате, или на диване в гостиной.
Лина посмотрела на них по очереди: сначала на Риту, потом на Севу, потом опять на Риту.
— Вы вместе живёте?
Та даже не сразу нашлась, что сказать, озадачилась: с чего это Лина так решила? Но вообще, конечно, Рита сама всё время повторяет «мы, нам», видимо, потому и сложилось впечатление, что «у нас» означает «у них двоих».
— Нет, не вместе, — она замотала головой. — С родителями. — Разъяснила подробно, чтобы снова не возникло недоумения: — В смысле Севка со своими, я со своими. Но они ничего не скажут. У нас и родственники иногда ночуют, и просто гости. И даже брат двоюродный какое-то время жил, пока в колледже учился. — И решив, что оказалась достаточно убедительной, а если у Лины и возникнут возражения, то исключительно из нежелания кого-то напрягать, распорядилась: — Сев, поехали.
Тот, прежде чем развернуться и тронуть с места, поинтересовался:
— Кофе-то будешь? Можешь мой взять. — И опять протянул ей подставку с оставшимся, так и не тронутым стаканом.
— А ты? — уточнила Рита.
— Бери, — уверенно произнёс Сева, улыбнулся тепло и нежно. — Я же всё равно просто за компанию себе купил.
Рита тоже не удержалась, улыбнулась ему в ответ. Её парень — самый лучший. Забрала подставку, вытянула из неё стакан, сообщила:
— Я тебе оставлю половинку.
Сева, отъезжая от края тротуара, оглянулся.
— Да. — Его улыбка стала ещё шире, и в неё добавилось чуть-чуть самоуверенности. — Я и не сомневался.
3. Глава 3
Лина
Рита жила не в новостройке и не в типичной панельной многоэтажке, а в «сталинке» с рельефами колонн на фасаде, странными надстройками на двускатной крыше, полукруглой аркой и ухоженным внутренним двориком с небольшой детской площадкой, как и везде заставленном машинами.
