— Это правда, Максим? – уточняет нотариус, переведя взгляд на меня. – Ты заманил Веронику в свой кабинет и собирался… у меня даже язык не поворачивается такое проговорить.
— Да, — отвечаю уверенно без капли вины в голосе. – Только с единственной поправкой: я заманил эту красивую девушку, чтобы познакомиться. Но наше общение дало небольшой, но поправимый сбой.
— Хорошо, девочка, — выдыхает мужчина, сдерживая злость на меня из последних сил. – Я прошу тебя выйти из кабинета, пока я поговорю с этим… мужчиной, решившим, что после смерти Шпарского ему оказалось всё дозволено.
По его лицу вижу, что сегодня он хочет убить меня сильнее, чем всегда. Думаю, была бы его воля, он ни за что не дал бы мне стать владельцем компаний Шпарского, но вынужден смириться с тем, что всё решил ныне покойный. Ведь о содержимом завещания кроме нотариуса знают ещё трое, и Игнат Борисович ничего не может подделать, к моему счастью.
— Ай, какой ужасный человек, — в тон крёстному проговаривает девушка. – Накажи его, Игнат! Он вёл себя крайне невежливо со мной. Словно я продажная девица, а ты ведь знаешь, что я не такая, — театрально всхлипывает. – Он оскорбил мою честь, — ещё один всхлип, и она встаёт. – Прошу, защити меня от него, — просит, подойдя к дяде.
— Не переживай, Ника. Скоро ты оскорбишь его, — успокаивает лживую актрисульку нотариус и даже приобнимает её в тот момент, пока она за спиной показывает мне довольно неприличный жест. – А сейчас ступай за дверь. Я должен поговорить с Максимом о его поведении и шансах на счастливую жизнь.
***
ождавшись, когда ведьма выйдет, Игнат Борисович направился к моему столу и сел на то место, на котором прежде, когда Вероника была в кабинете, сидел я. Я же переместился на своё законное место, то есть на кресло.
— Признаюсь честно, Максим, — начинает нотариус. – Твоё поведение и ты сам мне никогда не был по душе. Ты скользкий, самовлюблённый и не прошедший стадию становления личности парень, — скривившись, оглядывает меня. — Но Николай прислушался к рекомендации своего знакомого и решил попробовать пустить тебя в управление, посчитав, что так для компании будет лучше. Свежий взгляд на бизнес и приобщение молодёжи к честному ведению дел, — пародируя Шпарского, он машет руками в его стиле. — Я же с ним никогда не был согласен, но был вынужден смириться, потому что тогда моё мнение не учитывалось.
— Не понимаю, к чему вы ведёте, — прерываю его, демонстративно натянув улыбку. — И прошу оскорбления в мой адрес оставить за дверью. Или же самому за ней оставаться.
— Я ещё тебя не оскорблял, мальчишка, — отмечает он, скрипнув своим отвратительным смехом. — К чему я веду? Так это к тому, что мой друг ошибся, но понял свою ошибку в самом конце, к моему счастью. Николай успел вовремя исправить свою ошибку, но не до конца... поэтому ты ещё в кресле генерального заместителя.
— И всё же, именно я сижу сейчас во главе компании и буду здесь сидеть.
— Это ненадолго, — самодовольно проговаривает. – Я позабочусь о том, чтобы тебя как можно скорее выгнали из компании, и ты не поверишь, но ты мне даже помог, — вновь начинает смеяться. — Но прошу отныне не приставать и даже не приближаться к моей крестнице. Иначе мои сыновья поговорят с тобой и разъяснят, что значит трогать то, что нельзя.
— Игнат Борисович, это моё дело, к кому приставать и что делать, — произношу, наклонившись к нему. — Вы правы, мы с вами не друзья. И к вашему мнению я прислушиваться не намерен.
