— Послушай, я не хотела, чтобы так вышло, – говорю, облизывая пересохшие губы. – Я просто разозлилась… Я не думала, что он разобьется. Прости. Я все тебе возмещу.
Он вздергивает бровь, усмехаясь.
— И как отдавать собираешься, Лиса? Устроишься еще на десять работ? Ты хоть представляешь, сколько стоит байк?
— Я… Я буду отдавать постепенно. С октября. С каждой зарплаты…
— Думаешь, я соглашусь столько ждать?
— Мне больше нечего предложить, – выдыхаю я.
Марк так пристально меня разглядывает, что становится не по себе. Его взгляд скользит вниз, по груди, открытому животу, голым ногам. Мне не нравится этот взгляд. Наверное, не нравится. Моя кожа покрывается мурашками от темных глаз, которые как будто не смотрят… А раздевают.
Шведов делает шаг вперед, оказываясь в опасной близости. Я нервно сглатываю, когда он упирает ладонь в стену рядом с моей головой. Его лицо от моего отделяют сантиметры, когда губы Марка оказываются возле моего уха.
— У меня есть предложение получше, – тихо говорит он, от дыхания на коже снова бегут мурашки.
Шведов пахнет вкусно. Туалетная вода и еще какой-то едва уловимый запах. Его личный запах.
— Ка… Какое? – с трудом выдавливаю из себя.
Мысли путаются, смотрю в сторону, боясь повернуться к его лицу. Тогда оно будет слишком близко. Недопустимо близко.
— Я трахну тебя, и мы забудем о случившемся.
Разряд бьет в низ живота. Прежде чем до меня доходит смысл слов, что-то внутри реагирует без моего на то желания. Воздух из груди словно выкачивается, я громко тяну его носом, чувствуя, как участился пульс, а в животе все еще горячо пульсирует.
Облизываю пересохшие губы, Марк опускает глаза на мой рот. В его взгляде темнота, затягивающая, волнующая.
— Ну что скажешь, Лиса? – хрипло произносит он, проводя большим пальцем по моей нижней губе.
Ощущение, что воздух электризуется, в висках стучит со страшной силой, а тело становится каким-то мягким и непослушным. Неосознанно я прогибаюсь в пояснице, касаюсь своим телом тела Марка и наконец пугаюсь. Резко вжимаюсь обратно в стену. И в эту секунду словно выныриваю из дурмана, возвращаются все окружающие звуки и запахи.
— Нет! – выкрикиваю, пытаясь оттолкнуть Марка, вырваться, но он словно знает, что я сделаю.
С места не двигается, а рука, упирающаяся в стену сползает на уровень моей талии.
— Подумай хорошо. При желании я могу тебя даже засудить, свидетелей полно.
— Я отдам долг, – умоляюще складываю на груди руки. – Просто дай мне время.
— У меня его нет. Я не собираюсь торчать в этой дыре долго. Отремонтированный байк нужен мне через неделю. Успеешь?
— Марк, это слишком мало…
— Тогда принимай условия, – наглая улыбка касается уголков его губ.
— Ни за что! Слышишь, Шведов? Ни за что!
Оттолкнув его руку, я срываюсь и бегу, слыша вслед насмешливое:
— Все равно догоню, Лиса! Никуда не денешься!
Я чуть ли не падая сбегаю вниз, где нервно пасется Наташка, сжимая в руке телефон. Меня откровенно трясет, подруга тянет меня куда-то, я молча следую за ней.
Боже, что мне делать? Что делать? Шведов портил мне жизнь и без повода. За байк он просто меня со свету живет. Если захочет. Если не получит то, что ему надо.
“ Я трахну тебя, трахну тебя, трахну тебя ” – звучат на повторе его слова, его же голосом, пропитанным пошлыми интонациями.
Порочными, как он сам. Как его взгляд, которым он обводил мое тело, даже его дыхание на моей шее было порочным.
