С подозрением, недоверием, но садится, прижимаясь ко мне всем своим телом. Чувствую, как она дрожит. Вся трясётся. И льнёт ко мне, льнёт. Как к единственному спасению от погибели.
И кажется, блять, я ошибся, что нихера он не встанет. Чувствую её попку, и во все конечности током отдаёт. И вот в эту, полыхающую от этой девчонки тоже.
Глава 6
Аля
– Подонок, – шепчу дрожащими губами, не чувствуя ни конечностей, ничего. Ненавижу. Ненавижу сукиного сына, из-за которого я попала в эту патовую ситуацию. И не могу из неё выбраться. – Ты меня обманул.
Чувствую эту штуку, утыкающуюся мне в попу. Твёрдую, большую. Больше, чем у Ростика. И мне так от этого плохо, что хочется встать и уйти прямо в эту непогоду. А с другой стороны – я жутко замёрзла. Боюсь волн. Меня же обязательно смоет снова. Я даже не знаю, куда идти.
Выбора у меня нет.
Заболеть не хочу.
И неспокойно, прощаясь с последними нервами, продолжаю сидеть на парне, трясясь от холода.
– Я его не контролирую. Кто же знал, что ты горячая штучка.
– Просто ты озабоченный, – выплёвываю зло.
Но с ним тепло. Он реально горячий. И, чёрт, как же это раздражает.
Это всё из-за него.
Подонок!
И ничего сделать не могу. В отпуске заболеть нельзя. Болею я всегда тяжело, чуть ли не до бреда.
Прикладываю ладони к его твёрдым плечам. Пересилив себя. Греюсь. Замечаю мурашки на мужском теле и сглатываю, довольно мыча от согревающихся рук.
– Не стони, – утробный голос на мгновение пугает, и я чуть не подпрыгиваю на нём. – А то согревать буду по-другому. Знаешь же про трение тел? Физика там, все дела…
– Знаю, – гаркаю на него, закусывая губу. Чтобы у него член отсох. Навсегда. – Школу я закончила.
– Значит, совершеннолетняя, – довольно и похотливо тянет. – Домогаться можно.
Его ладони оказываются на моём теле. Обнимают, прижимая к себе ещё сильнее. И кажется, его пальца скользят по спине, вниз, к ягодицам…
– Нельзя! – выпаливаю, и вырываю руки, чтобы бить его по ладоням. – Я тебе ещё раз говорю. У меня парень есть.
Нужно встать. Уйти. Но окоченевшее тело не позволяет.
Чего же я такая слабачка, а?
На мгновение прикрываю глаза. От двоякой, душащей ситуации. Что ни сделай – я в минусе.
Неожиданно чувствую горячие губы на своей шее. Вздрагиваю. И между тем распахиваю рот, глаза, в шоке от происходящего.
Вот подлец! Подонок!
Отстраняюсь от него, но всего на несколько сантиметров. Он перехватывает меня, стискивает сильнее и прижимает к горячему, словно облитому магмой телу.
– Ты обещал, – цежу сквозь зубы, брыкаясь. – Отпусти меня.
– Тогда замёрзнешь, – продолжает тереться носом о мою шею. И бесит. Чёрт возьми, раздражает! От того, что мурашки бегут по шее, плечам, спине, животу… И даже груди, заставляя соски затвердеть с новой силой.
Бесит!
– Лучше замёрзнуть, чем терпеть твои издевательства!
Хватка слабеет. И я отлетаю от парня как ошпаренная. Падаю задницей на камень и обхватываю себя руками, прикрывая тело от изучающего похотливого взгляда этого мудака.
– Лучше бы я тогда тебя кирпичом по голове ударила, в клубе, – вспоминаю потерянный шанс расправиться с ним. – А не ром тебе в лицо плеснула.
– Тогда бы я накатал на тебя заяву.
– Это я подам на тебя заяву в полицию, – опять кидаю угрозу. Хотя понимаю, что не сделаю этого. Слишком много мороки. Да и я не решусь. Что толку? Как только отпуск кончится, я уеду. Хоть и понимаю это, не сдаюсь, стараясь запугать подонка: – За похищение. И за то, что вы глумились надо мной и моим парнем. Буллинг называется. Или тебе такие слова незнакомы?
