– Ты же никогда его не любила? – удивляется Джессика.
– Так было раньше, а теперь он мне нравится.
Аромат, как ветер, переносит меня в воспоминания.
– Здесь лучший кофе, попробуй.
Я никогда его не любила, но у Серхио была удивительная особенность – увлечь меня тем, что нравится ему. Делаю глоток из крохотной чашки.
– Ничего себе! – Крепкий вкус обжигает. – Как ты это пьешь?
– Поживешь здесь и поймешь, – смеется Серхио. – Марио, можно нам еще чашечку?
Пожилой португалец в красной футболке и очках добродушно говорит:
– Fazem um lindo casal!
– Что он сказал? – спрашиваю я.
Серхио переглядывается с Марио:
– Он говорит, что мы красивая пара.
– Красивая пара, – шепчу я. – Красивая пара.
– Эм? – голос Джессики настойчиво зовет в реальность, в которой я не хочу находиться. – Что ты сказала?
Все бы отдала, чтобы вновь оказаться там, у океана. Рядом с Серхио.
– Просто задумалась, – я отодвигаю чашку. От резкого движения крохотные темные капли проливаются на белый стол. Я бросаю на них салфетку.
– О нем, да? – Джессика боится назвать его имя.
– Да, о Серхио. Вспоминала, как нам было хорошо вместе.
– Не знаю, как ты это выдержала, – тихо произносит Джесс.
– А кто сказал, что я выдержала?
Джессика испуганно смотрит на меня. Мне вдруг хочется все ей рассказать. Возможно, мне стоит попросить о помощи?
– Джесс, я…
Не знаю, как сказать ей, что не хочу больше жить. Боюсь разрушить ее идеальный мир, где просто не может быть самоубийств.
– Что?
– Нет, ничего. Давай поговорим о чем-нибудь другом?
Следующие полчаса я старательно подыскиваю безопасные темы: о пользе смузи из драконьего фрукта, соседке – старушке, называющей меня «цветочком», о том, что недавно перечитала всего «Гарри Поттера». Джессика ничего не подозревает и радостно поддерживает беседу.
Однако я чуть не проговорилась, нужно быть осторожнее. Alea iacta est, жребий брошен.
Год назад
– Пап, познакомься, это Серхио Рибейру.
Они стояли друг напротив друга. Серхио протянул руку отцу:
– Рад знакомству.
Я решила представить их друг другу, чтобы папа понял, почему я так сильно влюблена. Пусть он увидит, какой Серхио замечательный.
– Я тоже.
Как только папа произнес эти слова, я расслабилась. Мне известны все оттенки его голоса. Если бы Серхио ему не понравился, папа включил бы голос, который я называю «для клиентов». Слава богу, все прошло удачно.
– Проходите в гостиную, – он посторонился, пропуская нас глубже в квартиру. – Сейчас придет Мелисса, и выпьем кофе.
– Пап, мы ненадолго, нам еще нужно тренироваться.
– Никогда бы не подумал, что моя дочь встанет на эту штуковину, – хмыкнул папа.
Вероятно, он вспомнил, что я всегда была поразительно неуклюжа, когда дело касалось любого вида спорта: при играх с мячом он летел мне в голову, теннисную ракетку я сжимала так, что потом неделю болели все пальцы, и я стала единственной девочкой в классе, которую отказались брать в женскую футбольную команду.
– Ладно, мы, пожалуй, пойдем, – пробормотала я, пока папа не вздумал вспоминать, как в детстве я съела жука или как меня вернули домой из детского лагеря, так как я утверждала, что там водится привидение.
– Ребята, привет! – Мелисса вошла в квартиру с пакетом еды. Она потрясающе выглядела: легкое белое платье красиво струилось по ее загорелым ногам, на тонкой руке переливался браслет, нежные кудри игриво падали на плечи.
– На улице такая жара, хотя если бы шел дождь, мы бы жаловались на это.
